В 1967 году Джон Леннон написал песню "Все, что тебе нужно, это любовь". Также он: бил обеих своих жен, бросил одного из своих детей, осыпал гомофобными и антисемитскими оскорблениями своего еврейского менеджера-гея, а однажды целый день возлежал перед толпой людей совершенно обнаженный.
Тридцать пять лет спустя Трент Резнор из группы Nine Inch Nails написал песню "Любви недостаточно". Резнор, несмотря на свою известность шокирующими представлениями на сцене и гротескными тревожными клипами, избавился от наркотической и алкогольной зависимости, женился на одной женщине, завел с ней двух детей, а затем отменил последующую студийную и гастрольную деятельность, чтобы оставаться дома и стать хорошим мужем и отцом
У одного из этих мужчин чистое и реалистичное понимание любви. У другого – нет. Один из них идеализирует любовь, видя в ней решение всех проблем. Другой – нет. Один из них, вероятно, был нарциссическим придурком. Второй – не был.
В нашей культуре многие идеализируют любовь. Мы видим в ней возвышенную панацею от всех жизненных проблем. Наши фильмы и истории в книгах отмечают ее как конечную цель жизни, окончательное избавление от всей болезненной борьбы. И из-за того, что мы идеализируем любовь, мы переоцениваем ее. В результате платить за это приходится нашим отношениям.
Когда мы верим, что "все, что нам нужно, это любовь", как Леннон, мы склонны игнорировать фундаментальные ценности: уважение, смирение и обязательства перед людьми, о которых мы заботимся. В конце концов, если любовь решает все, зачем я должен утомлять себя другими вещами – сложными вещами?
Но если, как Резнор, мы верим, что "любви недостаточно", мы понимаем, что здоровые отношения требуют большего, чем чистые эмоции или высокие страсти. Мы понимаем, что есть вещи, более важные в нашей жизни и в наших отношениях, чем просто быть влюбленными. И успех наших отношений зависит от более глубоких и более важных ценностей.
Три горьких правды о любви.
Проблема с идеализацией в любви в том, что у нас развиваются нереальные ожидания по поводу того, чем на самом деле является любовь, и что она может сделать для нас. Эти нереальные ожидания потом саботируют те самые отношения, которыми мы дорожим в первую очередь. Позвольте мне проиллюстрировать:
1. Любовь не всегда совпадает с совместимостью.
Только тот факт, что вы влюбились в кого-то, не означает, что это хороший партнер для вас на долгий срок. Любовь – эмоциональный процесс, совместимость – логический процесс. И они необязательно переходят друг в друга.
Можно влюбиться в человека, который не относится к вам хорошо, заставляет вас чувствовать и думать о себе хуже, чем вы есть, не уважает вас настолько, насколько вы уважаете его, или у которого настолько неустроенная жизнь, что он может сделать так, чтобы и ваша – пошла под откос.
Можно влюбиться в того, у кого другие амбиции или жизненные цели, противоречащие вашим, или в того, чьи философские убеждения или мировоззрение вступают в конфликт с вашим чувством реальности.
Можно влюбиться в того, кто вытягивает из вас жизненные силы и счастье. Это парадоксально, но факт.
Когда я думаю обо всех катастрофических отношениях, которые я встречал у людей, писавших мне письма, большинство из них оказалось в такой ситуации из-за эмоций.
Они чувствовали ту самую пресловутую "искру", и у них сносило крышу. Плевать, что Он был христианином-алкоголиком, а Она была наркоманкой-бисексуалкой-некрофилкой. Все равно казалось, что Это – правильно. И когда полгода спустя Она бросала его дерьмо на газон, а Он молился Иисусу по 12 раз на день ради ее спасения, они оглянулись и удивились "Где же все пошло не так?"
На самом деле, все пошло не так еще до того, как началось.
Когда вы встречаетесь и ищете партнера, вы должны руководствоваться не только вашим сердцем, но и разумом.
Да, вы хотите найти кого-то, кто заставляет ваше сердце трепетать, а бабочек в желудке – петь. Но вам так же нужно оценивать человека и то, как он относится к людям, какие у него амбиции и мировоззрение. Потому что если вы влюбитесь в человека, который вам не подходит… ну, как однажды сказал инструктор по лыжам из мультсериала South Park, у вас наступит плохое время.
2. Любовь не решает проблемы отношений.
Мы с моей первой девушкой были безумно влюблены друг в друга. Также мы жили в разных городах, у нас не было денег, чтобы повидаться, наши семьи ненавидели друг друга и мы прошли через еженедельные приступы бессмысленных драм и ссор.
И каждый раз, когда мы боролись, на следующий день мы возвращались друг к другу и напоминали себе, что мы без ума друг от друга, и что ни одна из мелочей не имеет значение, потому что мы тааааааак любим друг друга и наверняка найдем способ все решить, нужно только немного подождать и посмотреть. Наша любовь заставляла нас чувствовать, что мы можем преодолеть все, хотя на самом деле абсолютно ничего не менялось.
Как вы понимаете, ни одна из проблем не решалась. Ссоры повторялись. Аргументы становились жестче. Наша неспособность даже видеть друг друга висела на наших шеях как ярмо. Мы были погружены в себя до той точки, где даже не могли толком нормально общаться. Мы часами висели на телефоне и практически ничего не говорили. Сейчас, смотря назад, я понимаю, что надежды и не было. Но, тем не менее, это длилось три чертовых года!
В конце концов, любовь побеждает все, правда?
Неудивительно, что отношения загорелись и разбились, как дирижабль Гинденбург, объятый пламенем. Разрыв был ужасен.
И я вынес из этих отношений большой урок: пока любовь заставляет вас чувствовать себя лучше по поводу ваших жизненных проблем, она не решает ни одну из них.
Американские горки эмоций могут быть опьяняющими, каждая покоренная высота кажется все более впечатляющей, но, пока у нас не появится стабильной твердой почвы под ногами, прилив эмоций в конечном итоге смоет все.
3. Любовь не всегда стоит того, чтобы жертвовать собой.
Одна из важных характеристик любви к кому-то – ваша способность думать об этом человеке, о его нуждах больше, чем о себе. Но вопрос, который задают довольно редко: "Чем вы жертвуете для другого и стоит ли оно того?"
В любовных взаимоотношениях это нормально для обоих иногда жертвовать своими желаниями, своими потребностями и своим временем друг ради друга. Я бы сказал, что это адекватное и здоровое поведение и именно оно делает отношения по-настоящему классными.
Но когда дело доходит до ущерба собственному уважению, чувству собственного достоинства, физическому состоянию, амбициям и жизненной цели только ради того, чтобы быть с кем-то, любовь становится проблематичной.
Любовные взаимоотношения предполагаются как дополнение к нашей индивидуальности, а не угроза ей или ее замена.
Если мы оказываемся в ситуации, когда мы терпим неуважительное или оскорбительное поведение, то, по существу, мы делаем следующее: мы позволяем нашей любви поглотить нас и свести нас на нет. Если мы не будем осторожны, то останемся лишь в качестве оболочки человека, которым когда-то были.
Тест на дружбу
Один из советов на тему отношений звучит так "Вы и ваш партнер должны быть лучшими друзьями". Большинство людей рассматривают этот совет только с позитивной стороны: "Мне стоит проводить столько же времени с партнером, сколько и с лучшим другом", "Мне стоит открыто общаться с партнером, как с лучшим другом", "Мне стоит веселиться с партнером так же, как я веселюсь с лучшим другом".
Но стоит посмотреть на ситуацию и под негативным углом: "Позволяете ли вы своему лучшему другу вести себя так же негативно, как ведет себя вторая половинка?"
Удивительно, но когда мы задаем себе этот вопрос, в большей части нездоровых или зависимых отношений, ответ будет "нет".
Я знал одну женщину, которая только что вышла замуж. Она безумно любила своего мужа. И она не замечала факта, что муж прохлаждается без работы в течение года, не проявляет никакого интереса к подготовке свадьбы и часто бросает ее ради серфинга с друзьями, а ее семья и друзья не очень-то уверены в нем. Несмотря на все это она вышла за него замуж. Но когда эмоциональный накал свадьбы иссяк, осталась реальность. Через год после заключения брака он все так же не работал и мусорил в доме, пока работала она, он злился, если она не успевала приготовить ужин, и все чаще она жаловалась, что он зовет ее "испорченной" и "грубой". И да, он по-прежнему бросал ее ради серфинга со своим друзьями.
И она попала в эту ситуацию, потому что игнорировала три горьких правды о любви, описанные выше. Она идеализировала любовь. Несмотря на все те сигналы, что он подавал, когда они встречались, она верила, что любовь означает совместимость. Но она не означает. Когда ее семья и друзья высказывали обеспокоенность по поводу свадьбы, она верила, что любовь решит все проблемы. Но этого не случилось. И теперь, когда все скатилось в кучу дерьма, она обратилась к друзьям за советом, как она может пожертвовать собой еще больше, чтобы все наладилось.
И, по правде, никак.
Почему в наших романтических отношениях мы терпим поведение, которое никогда ни за что не позволили бы друзьям?
Представьте себе, что ваш лучший друг переселяется к вам, мусорит в вашем доме, отказывается искать работу, требует готовить ему ужины и злится, и кричит на вас, когда вы жалуетесь. Такая дружба закончится быстрее, чем карьера актрисы Пэрис Хилтон.
Другая ситуация. Девушка одного мужчины была настолько ревнивой, что потребовала пароли от всех его аккаунтов и настояла на том, чтобы сопровождать его во всех его поездках, чтобы его не соблазнили другие женщины. Его жизнь была практически под 24-часовом наблюдением 7 дней в неделю. И это было заметно по его самооценке. Она не доверяла ему делать что-либо. Он сам перестал доверять себе.
И все равно он оставался с ней! Почему? Потому что любил!
Запомните следующее: Единственный способ получать полное удовольствие от любви – это найти в жизни что-то более важное, чем любовь.
Вы можете любить много разных людей в течение всей вашей жизни. Вы можете любить тех, кто хорош для вас, и тех, кто плох для вас. Вы можете оказываться в простых любовных отношениях и в сложных. Вы можете любить, когда вы молоды, и когда вы стары.
Любовь не уникальна. Любовь не редка. Любовь – не дефицитный товар.
Лекция#1: Введение. Профессор Роберт Сапольски знакомит студентов с основными принципами курса. Он демонстрирует связь между нашими поступками и биологическими факторами на примере очень странного поведения. Также профессор рассказывает о важности использования междисциплинарного подхода, чтобы не повторять ошибки ученых, которые пытались объяснить поведение в рамках одного направления.
В лекции озвучиваются теория синхронизации менструальных циклов, которая позднее была опровергнута, и гипотеза о функции феромонов у людей, которую многие ученые ставят под сомнение.
Теги:биология, поведение, человек, психолог Москва, психолог в Москве, консультация психолога, психологическая помощь, семейный психолог, психотерапевт Москва, семейный психолог Москва, консультация психолога, психологическая помощь, семейный психолог, психотерапевт Москва, семейный психолог Москва, психологическая консультация,
Юлия Гиппенрейтер – доктор психологических наук, профессор факультета психологии МГУ.
Любить своего ребенка – что это значит?
Юлия Гиппенрейтер: Это значит удовлетворять одну из самых главных его потребностей. Каждому человеку, независимо от возраста, необходимо, чтобы его любили, понимали, признавали, уважали, чтобы он чувствовал себя нужным. А ребенок без любви просто не может нормально развиваться. И то, как он будет воспринимать себя на протяжении всей жизни, – его самооценка – во многом зависит от того, насколько удовлетворена его потребность в любви.
Что дает ему родительская любовь, почему она важна?
Маленький ребенок еще ничего не знает о себе, он видит себя таким, каким его видят близкие. Каждым обращением к ребенку – словом, интонацией, жестом, даже молчанием – мы сообщаем ему что-то о нем. От повторяющихся знаков одобрения, любви и принятия у ребенка складывается ощущение "я хороший", а от сигналов осуждения, неудовольствия, критики – ощущение "со мной что-то не так", "я плохой". Наказание ребенок воспринимает как сообщение "Ты плохой!", критику – "Ты не можешь!", невнимание – "Мне до тебя нет дела" или даже "Я тебя не люблю".
Поэтому, заботясь о безопасности ребенка, его воспитании, успехах в учебе, мы должны отдавать себе отчет, какое сообщение мы сейчас ему посылаем. Чем младше ребенок, тем сильнее влияние информации, которую он получает от нас. К счастью, с маленькими детьми родители обычно более ласковы и внимательны. Но по мере взросления ребенка мы все сильнее стремимся его "воспитывать" и часто не задумываемся о том, насколько ему необходимо наше тепло, принятие и одобрение. Мы просто не фокусируем свое внимание на том, как обращаемся к детям. А они всегда понимают нас буквально, и тон, каким произнесены слова, для них важнее смысла. Если тон резкий, сердитый, даже просто строгий, ребенок делает вывод: "Меня не любят", "Я им не нужен".
Дети настолько не уверены в нашем к ним отношении?
Да, не уверены. Они подсчитывают любые проявления нашей любви, у них своя, эмоциональная бухгалтерия. Они все время сравнивают: "Брат подарил цветочек – мама обрадовалась, я подарила – обрадовалась меньше", "Папу мама любит больше, чем меня", "Гости пролили чай, мама сказала – ничего, а я пролил – меня отругали"…
Им очень не хватает внешних "сигналов" любви. А ведь положительное отношение к себе – это основа психологического выживания человека. Поэтому ребенок постоянно ищет нашей любви, борется за нее, ищет подтверждения тому, что он хороший.
Так как же родителям выражать свою любовь?
Говорить больше теплых слов: "Мне хорошо с тобой", "Я рад тебя видеть", "Хорошо, что ты пришел", "Мне нравится, как ты…", "Я по тебе соскучилась", "Как хорошо, что ты у нас есть". Не нужно забывать и обнять ребенка, приласкать, прикоснуться к нему. Американский семейный психотерапевт Вирджиния Сатир рекомендовала обнимать ребенка несколько раз в день, говоря, что четыре объятия необходимы каждому человеку просто для выживания, а для хорошего самочувствия нужно не меньше восьми объятий в день. Любить не "за то, что он..." или "если он...", а просто потому, что он есть
У детей есть потребность "подзаряжаться" нашей любовью: так, совсем маленький ребенок, который еще только научился ходить, возвращается к маме, прижимается к ее коленям – и идет дальше играть, исследовать мир. И ему не страшно, потому что он уверен: мама здесь, недалеко, она любит его и может защитить. С возрастом формы "подзарядки" меняются: это и семейное чаепитие, и чтение перед сном, и просто разговор, совместные посиделки… Эти семейные ритуалы необходимы ребенку, чтобы чувствовать: мы вместе.
Но как же быть с воспитанием? Обнимать, хвалить – и не ругать за дурные поступки, не наказывать, если он что-то натворил?
К сожалению, очень многие родители уверены, что главные (если не единственные) воспитательные средства – это награды и наказания, пряник и кнут. Но воспитание – это не дрессура, и родители существуют не для того, чтобы вырабатывать у детей условные рефлексы. Прежде всего нужно построить с ребенком человеческие отношения. Прежде чем его воспитывать, критиковать или наказывать за поступки, которые нам не нравятся, нужно научиться безусловному принятию ребенка.
Мама говорит дочери: "Если ты будешь хорошей девочкой, я буду тебя любить". Но любовь – не товар и не деньги. Для психологического благополучия ребенку необходима уверенность, что наша любовь не оценочна и не зависит от каких-то условий. Мы любим его не "за то, что он…" и не "только если он…", а просто потому, что он есть. Только на фоне безусловного принятия возможно все остальное: воспитывать, договариваться, налаживать дисциплину, даже и наказывать, если в этом возникает необходимость.
Может ли родительской любви быть слишком много?
Вопрос в том, что мы понимаем под словом "любовь". Януш Корчак писал: "От матери зависит, даст она ребенку грудь или вымя". Что значит "дать вымя"? Это как раз и есть слишком много любви, но такой, которая не идет на пользу. Ведь растя ребенка, мы помогаем ему стать человеком, то есть учим руководствоваться не только инстинктами и желанием получить удовольствие. Мы не можем не ставить ему ограничения, необходимые для его же блага.
Мы вкладываем в него все силы и средства... Чтобы отпустить его в жизнь
Но некоторым родителям бывает трудно сделать это – они боятся огорчить ребенка и готовы удовлетворять любые его желания, чтобы ему было хорошо. Однако на самом деле они не помогают ему стать человеком, они "дают вымя": заваливают нежностями, которые приятны им самим, впихивают в него пищу, оберегают от холода, тепла, жары, микробов, дурных влияний, влезают в его жизнь с навязчивой заботой и тревогой. Когда в ребенке не видят личность с ее самостоятельными потребностями, заслуживающими внимания и уважения, а видят только свою слепую преданность ему, свое животное чувство, – это совсем не та любовь, в которой он нуждается. Настоящей любви к ребенку – ответственной, уважительной и дружеской – много не бывает. Вы говорите о любви к ребенку как об отдельном понятии. Чем отличается это чувство от других его видов, например от любви между взрослыми людьми?
Да, любовь к ребенку – совершенно особый род чувства. Мы не можем любить его, как любим мужчину или женщину, – хотя бы потому, что ребенком мы никогда не будем обладать всецело. Кроме того, мы любим его, зная, что рано или поздно он покинет нас, чтобы создать свою семью (а ведь сама мысль, что от нас уйдет любимый муж или жена, для нас неприемлема).
Мы вкладываем в ребенка все силы и средства… чтобы отпустить его в самостоятельную жизнь. Хотя во "взрослой" любви есть много разных сторон: помимо, например, сексуальной, есть и чисто человеческая. Только в этом смысле отношения мужчины и женщины и отношения родителя с ребенком принципиально не различаются: это такое же взаимодействие двух людей.
Что важно в человеческом аспекте отношений между взрослым и ребенком?
Это понимание, уважение к личности, доверие. Некоторые родители боятся раскрыться, рассказать о том, что чувствуют. Они избегают доверительных отношений из страха потерять свой авторитет. Но, когда мы открыто и искренне выражаем свои чувства, дети видят, что мы тоже живые люди, – и, в свою очередь, начинают доверять нам.
В своей книге я привожу пример, письмо одной мамы, которая, видя, что сын тоскует по отцу, сказала: "Я вижу, что тебе трудно без папы, и мне тоже трудно. Был бы у тебя папа, а у меня муж, было бы нам жить намного интереснее". Мама доверила мальчику свое переживание, обоим стало легче, они сблизились. Сблизились как мужчина и женщина? Конечно же нет. Как мать и ребенок? Тоже нет. Как кто же тогда? Просто как два человека. На самом деле с ребенком прежде всего надо дружить. Да, он младше нас, он меньше знает, у него меньше опыта, мы в ответе за него. Но он – наш друг.
Попробуйте закрыть глаза и представьте, что вы встречаете своего лучшего друга или подругу. Как вы показываете, что рады ему, что он вам дорог и близок? А теперь представьте себе, что это ваш ребенок: вот он приходит из школы домой, и вы показываете, что рады его видеть. Представили? Тогда попробуйте сделать это на самом деле. Не бойтесь, что "испортите" его за эти минуты. Это просто невозможно.
О любви писали, пишут и будут писать горы томов. Неловко обходят молчанием другую сторону медали – «не-любовь». И её часто не замечают или путают с сестрой без «не-».
Нелюбовь — это когда нельзя мешать. Разговаривать, смеяться или лезть с объятиями. Нельзя рассказывать о своих переживаниях — это глупости, а не переживания. Нельзя что-то просить — надо понимать, что сейчас трудное положение. И вообще, зачем тебе это?
Нельзя рассчитывать на помощь, взрослые люди должны самостоятельно справляться. Даже если им пять лет. Это уже солидный возраст. А если тридцать пять — это вообще старость. И нечего так наряжаться в таком почтенном возрасте.
Нелюбовь — когда не ругают особо, но и не хвалят. Не замечают. Когда неудобно есть при близком человеке — он может сказать, что ты много ешь. А приготовленную тобой еду человек съест и ничего не скажет. И не заметит усилий, когда приберешься и цветочки в вазочку поставишь.
Нелюбовь — когда ничего нельзя. Когда раздражаешь, мешаешь, лезешь, несешь чушь, выносишь мозг, сиди смирно в уголке и жди, когда тебя поведут гулять. И не скули, не ной, не реви — смирно сиди и жди. Когда не заступаются и говорят: «сам виноват!» — это нелюбовь.
Когда ничего не дарят — нелюбовь. Когда жалко денег на тебя — это нелюбовь. Это не ненависть. Это иногда еще хуже, потому что ненавидят за что-то, из зависти, например. И можно уйти или сдачи дать. А не любят — просто так. Хотя говорят: «да люблю я тебя, только отвяжись, опять ты за свое!». Вот это и есть — нелюбовь. И от нее умирают. Особенно старики, дети и собаки. И взрослые люди, которые беззащитны и чувствительны.
Нелюбовь делает человека робким, неуклюжим, зажатым и некрасивым; он боится все испортить, помешать, раздражить… Тут ничего не поделаешь; если есть силы — надо уходить хоть с узелком на палочке. Или хотя бы ясно понять — это нелюбовь. Не любовь.
Теги: не любовь,консультация психолога Москва, Консультация психолога Москва цена, Посоветуйте психолога Москва, , Помощь психолога Москва, Посоветуйте хорошего психолога в Москве, Ищу личного психолога
Любовь - это, скорее, форма существования: не столько влечение, сколько самоотдача, отношения не столько к одному человеку, сколько к миру в целом. Ирвин Ялом
Теги: жизнь, страх, адаптация, психолог Москва, психолог в Москве, услуги психолога, консультация психолога, психотерапевт Москва, семейный психолог, психологическая помощь, помощь психолога, практикующий психолог,психологическая консультация.
Если человек чувствует страх жизни,в том смысле, когда -жизнь пугает больше, чем смерть -хочется любым способом уклониться от жизни (болезнь, инвалидизация, хочется спрятаться за партнером - "живи за меня") -закрыться от мира в квартире -ничего не делать, -не проявлять инициативу, -никак себя не раскрывать для мира....,
тогда один из способов помочь человеку справиться со страхом и жить полноценной жизнью - КУРС АДАПТАЦИИ К ЖИЗНИ, в процессе которого человек -меняет свое представление о жизни на более реальное, а, значит, более правильное, здоровое, -начинает принимать жизнь такой, какая она есть, -любить жизнь такой, какая она есть и , как итог: -любить СВОЮ жизнь и проживать ее более полноценно;с большей радостью, так как начинает понимать, что "Бог в мелочах" -ценить жизнь -чувствовать себя "на своем месте" или "как рыба в воде".
Ирина Ситникова - практикующий психолог, психотерапевт.
Теги: жизнь, страх, адаптация, психолог Москва, психолог в Москве, услуги психолога, консультация психолога, психотерапевт Москва, семейный психолог, психологическая помощь, помощь психолога, практикующий психолог,психологическая консультация.
В статье речь пойдет о ситуации, когда в качестве проблемы клиент «приносит» терапевту свой симптом. В целом это довольно таки распространенная для терапии практика.
Когда клиент сам приходит к психотерапевту/психологу с симптоматическим запросом, он уже, как правило, подозревает, что его симптом связан с его психологическими особенностями и готов работать в психологической парадигме формирования симптома.
В данной статье симптом рассматривается в широком значении – как любой феномен, который доставляет самому клиенту или его близкому окружению неудобство, напряжение, боль. В этом случае под симптомом можно понимать не только симптомы соматические, психосоматические, психические, но также и симптомы поведенческие. (Представление о симптоме как о сложном системном феномене см. более подробно )
Психолог/психотерапевт в силу своей профессиональной компетенции имеет дело с психосоматическими, психическими и поведенческими симптомами. Соматические же симптомы – область профессиональной компетенции врача.
Соматические и психосоматические симптомы схожи по клинической картине, они проявляются жалобами клиента на боли в различных телесных органах и системах. Различие же их в том, что психосоматические симптомы психогенны по своей природе (психологически обусловлены), хоть и проявляются телесно. В связи с этим, психосоматические симптомы попадают в поле профессионального интереса как психологов, так и медиков.
Психические симптомы чаще связаны с теми неудобствами, которые они причиняют. Примеры: фобии, навязчивости, тревога, апатия, вина.
Поведенческие симптомы проявляются различными отклонениями в поведении клиента и в большей степени мешают не самому клиенту, а другим людям. По этой же причине, чаще всего к специалисту обращаются не сам клиент, а его близкие с просьбой «Сделать с ним что-нибудь…».
Примеры такого рода симптомов – агрессия, гиперактивность, девиантность. Поведенческие симптомы в силу их «антисоциальной» направленности предъявляют большие требования к профессиональной и личностной позиции терапевта, «бросают вызов» его ресурсам понимания и принятия клиента.
Симптомы не всегда связаны с болевыми ощущениями. Иногда они даже приятны, например, навязчивая мастурбация. Однако, сознательное отношение к ним самого клиента и (или) его ближайшего окружения всегда негативно.
Симптом характеризуется следующим:
сравнительно сильным влиянием на других;
он непроизволен и не поддается контролю со стороны клиента;
симптом закрепляется окружением, клиент приобретает благодаря симптому вторичную выгоду;
симптоматическое поведение может быть выгодно другим членам семьи.
Работая с симптомом, нужно помнить ряд правил. Эти правила – результат моей психотерапевтической практики с клиентами, обращающимися с симптоматическими запросами.
Вот они:
Симптом является системным феноменом. Часто в работе с клиентами возникает соблазн рассматривать симптом как нечто автономное, лишенное какой-либо смысловой связи с системой (организмом, семейной системой).
Тем не менее, симптом всегда необходимо рассматривать не как отдельный феномен, а как элемент более широкой системы. Симптом никогда не возникает автономно, он «вплетен» в ткань системы. Симптом нужен и важен системе в данный период ее существования. Посредством его она решает какую-то важную для себя функцию.
Система обладает витальной мудростью и «выбирает» наименее опасный на данном этапе функционирования для ее жизни симптом. Психотерапевтической ошибкой будет рассматривать симптом как отдельный, автономный феномен и пытаться от него избавиться, не осознав его значение для системы.
Симптом ни в коем случае не должен атаковаться терапевтом напрямую. Такое устранение симптома часто приводит к психотической дезинтеграции клиента, отнятие симптома лишает его жизненно важного защитного механизма (смотри подробнее Г. Аммон. Психосоматическая терапия).
Симптом – это фигура, растущая в поле отношений. Симптом не возникает в «бесчеловеческом» пространстве. Он всегда является «пограничным» феноменом. Симптом возникает на «границе отношений», маркирует напряжение контакта со значимым Другим. Нельзя не согласиться с Гарри Салливаном, который утверждал, что вся психопатология интерперсональна. И психотерапия симптома, следовательно, интерперсональна и в своих целях, и в своих средствах. Когда мы предпринимаем работу по раскрытию сути симптома, необходимо в первую очередь актуализировать суть его влияния на окружающих людей: Как он ощущается? К кому обращен? Как он затрагивает Другого? Каково его послание, что он хочет «сказать» Другому? Как он мобилизует ответные действия? Как он структурирует поле значимых отношений?
За каждым симптомом стоит тень значимого человека. Таким Другим для клиента является близкий ему человек. Именно к близким людям у нас больше всего потребностей и соответственно претензий в случае их фрустраций. Именно с близкими людьми у нас наибольший накал чувств.
Посторонний, незначимый человек не вызывает эмоций, претензий, их сила возрастает по мере приближения к человеку. Именно к близкому человеку направлен симптом как способ обратить внимание на какую-то важную неудовлетворенную нужду в нем.
Симптом – это феномен неудавшейся встречи с Другим. Наши потребности обращены в поле (среду) и большинство из них социальны. Следовательно, поле потребностей является часто полем отношений. Симптом маркирует фрустрированную потребность, которая, как уже отмечалось выше, направлена к значимому человеку. Посредством симптома можно удовлетворить какую-то свою потребность, которую почему-то не удается удовлетворить в отношениях с близкими людьми напрямую.
За симптомом всегда скрывается какая-то потребность. И хоть симптом и является непрямым, окольным способом удовлетворения этой потребности, тем не менее, такой способ часто является единственно возможным способом удовлетворения потребности в сложившейся для человека ситуации. Именно невозможность встречи с Другим, в которой возможно было бы удовлетворить важную для клиента потребность, приводит его к непрямому, симптоматическому способу ее удовлетворения.
Симптом – это не патология психики, а патология контакта.
Эта мысль ярче всего представлена в гештальт-терапии, ориентированной не на структуру личности клиента, а на процесс его функционирования.
В гештальт-терапии симптом – это не некое инородное образование, от которого нужно избавиться, – это способ контакта со значимым для клиента человеком.
Всякий симптом исторически – это то, что некогда было творческим приспособлением, а затем превратилось в консервативное, ригидное. Это устаревшая, неадекватная на данный момент форма приспособления к действительности. Ситуация, спровоцировавшая симптом, давно уже поменялась, а застывшая форма реагирования осталась, воплотилась в симптом.
Симптом – это способ коммуникации. «Для меня стало важным открытием, когда я обнаружила у своих пациентов бессознательную потребность сохранять их заболевания» – пишет Джойс Макдугалл в своей книге «Театры тела».
Вышеописанная функция удовлетворения важных межличностных потребностей через симптом была открыта еще Зигмундом Фрейдом и получила название вторичной выгоды от болезни. Человек прибегает к ней тогда, когда по каким-то причинам (стыд оказаться оцененным, страх быть отвергнутым, непонятым и т.д.) пытается сообщить что-либо другому человеку не словами, а посредством симптома или болезни.
Чтобы разобраться в проблеме вторичных выгод болезни, в терапии необходимо решить две основные задачи:
определение потребностей, которые удовлетворяются благодаря симптоматическому способу;
поиск путей удовлетворения этих потребностей иным образом (без участия симптома).
Любой симптом:
«дает разрешение» клиенту уйти от неприятной ситуации или от решения сложной проблемы;
предоставляет ему возможность получить заботу, любовь, внимание окружающих, не прося напрямую их об этом;
«дарит» ему условия для того, чтобы переориентировать необходимую для разрешения проблемы психическую энергию или пересмотреть свое понимание ситуации;
предоставляет клиенту стимул для переоценки себя как личности или изменения привычных стереотипов поведения;
«убирает» необходимость соответствовать тем требованиям, которые предъявляют к клиенту окружающие и он сам.
Симптом – это текст, который невозможно произнести. Симптом можно рассматривать как коммуникацию, когда один человек пытается сообщить что-либо другому не словами, а болезнью. Например, нет возможности отказаться от чего-либо (неприлично), но если заболел, то все поймут. Таким образом, человек снимает с себя ответственность за то, что сообщает другому, и ему практически невозможно отказать.
Симптом – это фантом, за которым прячется некоторая реальность, и одновременно – часть этой реальности, ее маркер. Симптом – это послание, которое одновременно маскирует что-то другое, что в настоящий момент для человека невозможно осознать и пережить. Симптом чудесным образом организует поведение членов всей системы, по-новому ее структурирует.
Таким образом, симптом это достаточно сильный способ манипулирования Другим, который, однако, в близких отношениях не приносит удовлетворения. Никогда не узнаешь, на самом деле партнер остается с тобой или с симптомом, то есть он любит тебя или останется с тобой из чувства вины, долга или страха?
Кроме того, со временем окружающие вскоре привыкают к такому способу контакта и уже не реагируют с такой готовностью удовлетворять таким образом организованную потребность, либо «вычисляют» его манипулятивную суть.
Симптом – это невербальное послание бессознательного сознанию. Клиент всегда говорит на двух языках – вербальном и соматическом. Клиенты, прибегающие к симптоматическому способу контакта, избирают для общения невербальный способ коммуникации. Чаще всего этим способом контакта является язык тела.
Такой способ является онтогенетически более ранним, детским. Он является ведущим в довербальный период развития ребенка. В случае определенных проблем в контакте между матерью и ребенком (смотри подробнее об этом у Дж. Макдугалл в книге «Театры тела») у последнего может сформироваться психосоматическая организация личности.
Общеизвестным феноменом психосоматически организованой личности является алекситимия, как неспособность посредством слов описать свои эмоциональные состояния. Те же клиенты, которые не являются психосоматически организованными, прибегая к симптоматическому способу решения конфликта, как правило, регрессируют на стадию довербального общения.
Симптом – это гонец с неприятной новостью. Убивая его, мы выбираем для себя путь избегания реальности.
Симптом – это всегда послание, это знак для окружающих и для самого клиента. То, что в нас рождается, – это наш ответ на воздействие внешнего мира, попытка восстановить баланс. Так как в каждом симптоме есть проблема и есть решение этой проблемы, то важно не игнорировать эти послания, а принять их и осознать их значение в контексте личной истории клиента.
Фрейд и Брейр обнаружили, что симптомы их пациентов теряли свою иррациональность и непонятность, когда удавалось связать их функцию с биографией и жизненной ситуацией клиента.
Симптом, как уже говорилось выше, выполняет важную защитную функцию. Клиент, прибегающий к симптоматическому способу функционирования не напрямую (но все же) удовлетворяет какую-то значимую для себя потребность.
Поэтому ни в коем случае нельзя избавляться от симптома, не осознав, стоящую за ним фрустрированную потребность и не предложив клиенту в психотерапии другой способ удовлетворения этой потребности.
Терапия не освобождает больного (понимаемого просто как носитель симптома) от этого симптома путем ампутации посредством хирургического или фармакологического вмешательства врача. Терапия становится анализом переживаний и поведения клиента с целью помочь ему осознать не осознаваемые им конфликты и непроизвольные повторения поведения, определяющие его симптоматику.
Как пишет Г. Аммон, простое устранение симптомов ничего не может дать и не может из непрожитой жизни сделать прожитую.
Симптом не дает человеку жить, но позволяет выживать. Симптом связан с неприятными, часто болезненными ощущениями, дискомфортом, напряжением, тревогой. Практически любой симптом спасает от острой тревоги, но взамен делает её хронической. Симптом спасает от острой боли, делая ее терпимой, выносимой. Симптом лишает человека радости в жизни, делая жизнь наполненной страданием. Симптом – это своеобразный способ жизнедеятельности, позволяющий человеку частично разрешать конфликт, не решая самой проблемы и ничего не меняя в своей жизни. Симптом – это плата за возможность что-то не менять в своей жизни.
Используя симптоматический способ функционирования, клиент избегает важных переживаний в своей жизни, смещает их в область переживаний по поводу своего симптома.
Вместо вопроса «Кто Я?» связанного для клиента с экзистенциальным страхом, выступает вопрос «Что со мной?», на который он постоянно ищет ответ.
Как пишет Густав Аммон в своей книге «Психосоматическая терапия», вопрос о собственной идентичности подменяется клиентом вопросом о его симптоме.
психолог Москва, психолог в Москве, консультация психолога, психологическая помощь, услуги психолога, семейный психолог, психотерапевт Москва, семейный психолог Москва, психологическая консультация, психолог консультация психолога, психологическая помощь, услуги психолога, семейный психолог, психотерапевт Москва, семейный психолог Москва, психологическая консультация, клинический психолог, практикующий психолог, гештальттерапевт, психоаналитический психотерапевт
Мы любим тех, кто нас не любит,
Мы губим тех, кто в нас влюблен,
Мы ненавидим, но целуем,
Мы не стремимся, но живем.
Мы позволяем, не желая,
Мы проклинаем, но берем,
Мы говорим... но забываем,
О том, что любим, вечно лжем.
Мы безразлично созерцаем,
На искры глаз не отвечаем,
Мы грубо чувствами играем,
И не жалеем ни о чем.
Мечтаем быть с любимым рядом,
Но забываем лишь о том,
Что любим тех, кто нас не любит,
Но губим тех, кто в нас влюблен.
© Ирина Ситникова, практикующий психолог, Москва, 2021, 8-916-542-01-40
