23.12.2009

Пограничное состояние. Жалость и отвращение.

Если безопасность младенца

• подвергалась угрозе довольно часто,
• фрустраций было много,
• в среде, в которой рос ребёнок, не нашлось подходящей фигуры для идентификации, достаточно автономной, чтобы стать предметом восхищения,

то образы "хорошей" и "плохой"   матери остаются расщеплёнными, энергии либидо и агрессии не сходятся в "нейтраль".

Вместо того, чтобы испытывать к объекту привязанности попеременно то любовь, то раздражение, сохраняя объект целостным, ребёнок, в более позднем возрасте, начинает чувствовать то жалость, то отвращение к объекту зависимости. К объекту, который о нём заботится (мать), ребёнок испытывает либидинальное влечение. Либидо направлено к объекту, который ребёнок воспринимает, как хороший, удовлетворяющий его потребности, что обеспечивает ему(ребёнку) сохранение чувства всемогущества, а, значит, и чувства безопасности.

Если уход неадекватен, то в психике младенца появляется плохой объект, на который младенец направляет всю мощь своей нарциссической ярости - аннигиляционную агрессию. Плохой и хороший объекты существуют в психике ребёнка отдельно друг от друга, как два независимых объекта. Это позволяет сохранить в целости хороший объект, необходимый для выживания, избавив его агрессии. В дальнейшем, по мере того, как ребёнок присваивает себе некоторые функции, которые раньше принадлежали ухаживающему за ним объекту, ярость от фрустрации ослабевает и, постепенно, два образа матери сходятся в один, нейтральный - мать достаточно хороша, то есть она и плохая и хорошая, это уже один и тот же объект.

Если безопасность младенца подвергалась угрозе довольно часто, фрустраций было много, и в среде, в которой рос ребёнок, не нашлось подходящей фигуры для идентификации, достаточно автономной, чтобы стать предметом восхищения, образы хорошей и плохой матери остаются расщеплёнными - энергии либидо и агрессии не сходятся в нейтраль. Ребёнок, в результате, остаётся зависимым. Он не решается на автономию, на отделённость, не становится отдельной личностью. В психике ребёнка продолжают существовать хороший и плохой объект. Вместо того, чтобы испытывать к объекту привязанности попеременно то любовь, то раздражение, сохраняя объект целостным, ребёнок, в более позднем возрасте, начинает чувствовать то жалость, то отвращение к объекту зависимости. То есть грудь, которой кормится ребёнок, плохая и вызывает отвращение.

Она (грудь), как бы даёт «испорченный продукт», опасный для жизни, от которого нужно бы отказаться, но другой, более здоровой пищи под рукой нет, и приходится спасаться от голода (физического и духовного) тем, что есть. Рискуя нанести себе урон – отравиться и заболеть – ребёнок, чтобы выжить, продолжает питаться тем, что ему доступно - остаётся в зависимости, что равносильно отравлению и заболеванию.

Мать вызывает отвращение, её «молоко» ядовито для ребёнка, но другого нет. Чтобы как-то избавиться от отвращения, ребёнок начинает жалеть «плохую грудь». Жалость, «великодушие» и морализаторство - это способы избавиться от чувства бессилия что-то изменить.

Таким образом, здоровый человек с удовольствием потребляет «вкусную и полезную» еду. Если еда испортилась, например сыр покрылся плесенью, человек счистит испорченную часть и съест неиспорченную. Если еда испортилась окончательно или вызывает отвращение, то он (человек) её выбросит, то есть уберёт из своего поля.

Пограничный же человек ( хотя пограничное состояние тоже относится к спектру здоровья) вынужден есть даже сильно заплесневелый сыр, преодолевая отвращение и, мотивируя свой поступок тем, что жалко выбрасывать еду (или морализировать -« еду выбрасывать нехорошо, сотни в мире сейчас умирают от голода….») и выживает, частично всё-таки отравившись.

Разница в этих двух типах поведения базируется на том, что здоровый человек уверен, что он добудет себе ещё еды, то есть как-то прокормит себя, потому что у него сформировался хороший внутренний объект. Пограничная же личность уверена в обратном - еды больше нет, и сама она её не добудет, потому что у неё (личности) внутри сформировался плохой внутренний объект - объект, осуществлявший неадекватный уход.

В этом и проявляется зависимость - «я не выживу сам, я не прокормлю себя» , то есть личность зависимого пациента не достроена,  она не стала автономной , так как не присвоены функции ухаживающего лица - поддержка, утешение, торможение (успокоение), забота о себе.

 Если здоровый (целостный) человек живёт в нейтральном отношении к объектам близости, его аффекты «нейтрализуют» друг друга, накладываясь, как две волны в одной точке, то пограничный колеблется между жалостью и отвращением, причём эти полюса проявляются поочерёдно, они разнесены во времени и отделены друг от друга промежутком времени (личность расщеплена), как хороший и плохой объект на ранних этапах в психике младенца.

В результате успешной психотерапии жалость и отвращение постепенно замещаются состраданием и благодарностью, что позволяет создать хороший внутренний объект. Врезультате, одним «злым» объектом в реальности, окружающей клиента, становится меньше, одним «хорошим» объектом больше, паранойи меньше, хороший интроект- меня любят, всё будет хорошо – более устойчивым. 

Количество показов: 5517
Автор:  Ирина Ситникова
Рейтинг:  3.46