БЛОГ ПСИХОЛОГА, ПСИХОТЕРАПЕВТА, СЕМЕЙНОГО ПСИХОЛОГА

  • Архив

    «   Март 2024   »
    Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
            1 2 3
    4 5 6 7 8 9 10
    11 12 13 14 15 16 17
    18 19 20 21 22 23 24
    25 26 27 28 29 30 31
                 

Токсичные родители

Сьюзан Форвард «Токсичные родители»

Родители – алкоголики.

Дети таких родителей характеризуются завышенным чувством ответственности, потребностью «спасти» родителей, недостатком уверенности в себе, наличием подавляемого в себе гнева против родителей и др. симптомами.



Отрицание алкоголизма. Как сам алкоголик, валяясь в блевотине, заплетающимя языком прося срочно денег на опохмелку, говорит «я? Алкоголик? Да ни в жизнь! Ну – расслабился маленько, стресс у меня, с кем не бывает, но я – не алкоголик!», так тем более и вся остальная семья играет спектакль «подчеркнуто нормальной», «без сомнения благополучной», - до такой степени, что сам ребенок начинает сомневаться в своем убеждении, что «что-то не так», а также – вынуждается лгать самому себе, сомневаясь в правильности своих ощущений относительно очевиднейшей реальности.



От «игнорируемого» к «взрослому» ребенку.

В семье алкоголика есть только один ребенок – сам алкоголик – требовательный и капризный, для других детей – места нет. Как правило, ребенок сначала просто игнорируется, - со всеми его нуждами и потребностями. Тем самым он учится и сам игнорировать себя, а затем его насильно заставляют усвоить себе роль родителя по отношению к своим же родителям. Эта «перестановка ролей» по сути блокирует всякое развитие собственной идентичности ребенка, всякое развитие его личности, как в эмоциональном, так и в других планах. Остается одно гипертрофированное чувство ответственности.



Пример: Жиль.

«И во взрослой жизни я не в состоянии возразить кому бы то ни было, как бы сильно этого не хотелось. У меня не получается противостоять кому бы то ни было – даже если это лди,Э которых я полностью презираю. Если только мне кажется, что мои слова могут кому-то показаться неприятными, я теряю всякую способность их произнести. Все.»



Так гипертрофированное чувство ответственности за чувства всех и вся, совмещенное со страхом и неспособностью сказать «нет» кому бы то ни было, тем более – воспротивиться кому-либо.



Одержимость повтореньями.

Хуже всего то, что – всеусердно стараясь быть «хорошим родителем» своему отцу алкоголику, «заботиться о нем» и так и не получив от него ни капли симпатии… такой ребенок, вместо того, чтобы переложить ответственность на того, кому она по праву принадлежит, он продолжает третировать себя и предпринимает снова и снова попытки «оправдаться», «проиграть все снова», пусть даже уже и с другим алкоголиком.



Поиск эмоциональных структур, связей, взаимоотношений, аналогичных уже известным, присущ, увы, всем нам. «Увы», потому, что даже если эти схемы болезненны, разрушительны – наше с ними знакомство дает нам иллюзию комфорта, структуры, безопасности. Мы знаем правила и знаем – чего нам от них ждать. И, что ещё более важно, мы сами прикладываем все усилия, чтобы воссоздать в своей жизни снова и снова уже знакомые нам схемы. Правда, каждый раз мы всуе надеемся найти удачное решение в рамках все той же – болезненной и разрушительной схемы, вместо того, чтобы просто от неё отказаться и попробовать что-то совершенно иное.



Т.е., дети алкоголиков ищут других алкоголиков, во-первых потому, что алкоголизм им знакомей и привычней, чем нормальные, живые, близкие, дружеские теплые отношения, во-вторых, потому что бесполезно надеяться, достигнув совершенства в деле ухаживания за алкоголиком, дождаться от него той любви, на которую способен только здоровый душой человек.



Эта настойчивость в воссоздании одной и той же, хорошо известной нам схемы и называется – одержимость повторениями.



Это глубоко укоренено на уровне не всегда осознаваемого тяготения ко всему привычному, известному некоторой робости, страха перед всем новым, неизведанным.



Пример: Жанин (26, медсестра)

Недавно порвала с мужчиной, который её избивал. Её начальник по работе, опасаясь, что она все рано захочет к нему вернуться, посоветовал ей терапию. Она отрицала в том малейшую необходимость. « У меня все просто отлично! Оставьте меня в покое!» Терапевт смогла найти с ней общий язык и она призналась: «Я так несчастна без этого грубого мужлана! Глубоко внутри я знаю, это очень хороший человек. Просто иногда я не могу удержать свой поганый язык, чтобы не ляпнуть какую-либо колкость и это его выводит из себя. Но я знаю, что он меня любит и я все надеюсь (и буду надеяться), что у нас все наладится.» На это терапевт попыталась ей обьяснить, что она спутала любовь и насилие. И что, неосознанно, для неё приступы насилия являются подтверждениями «теплых чувств» – наверно, потому, что других форм подтверждения «теплых чувств» она не видела. «Не было ли у Вас чего-либо подобного с кем-либо ещё раньше?»



«Я думаю, то же самое у меня было с отцом. Это был пьяница из пьяниц и он бил нас с братом ужасно. Он возвращался с работы пьяным раз пять на неделе. И любой повод ему годился, чтоб начать нас бить. Брата он бил всегда до крови. Мать ничего не могла сделать. Ей было очень страшно. Я умоляла его остановиться, но он был как сумасшедший. Однако я не хочу, чтобы Вы решили, что это был какой-то монстр. Вовсе нет! Когда он не пил, он иногда был очень милым и ласковым. Надо сказать, он был моим лучшим другом. Я обожала наши прогулки вдвоем и до сих пор обожаю.»



Вот так дети алкоголиков становятся предельно терпимы, чтобы принять неприемлемое.



Любимый мальчик для битья.

В силу естественной тяги к любви, детям всегда присуща сильная идентификация со своими родителями. Хотим мы того или нет, но мы отождествляем себя с ними, перенимаем и учимся у них всему. Родители для любых детей – образец для подражания, модель. Таким образом, идентифицируя себя с родителями, дети алкоголиков «получают в наследство» слабый характер, депрессивную, безрадостную, мнительную личность и, зачастую – неспособность завязывать нормальные взаимоотношения с людьми, что обусловлено либо гипертрофированной ответственностью, либо гипертрофированной безответственностью, и в любом случае – отсутствием веры в то, что на земле есть просто «нормальные», искренне-искренние, теплые, радостные, симпатичные люди, не- алкоголики.



Первые глубокие отношения этих детей научили их тому, что те, кого они любят – обязательно сделают им больно и будут ужасно непредсказуемы. Отсюда – страх всяких других близких отношений. Однако для любых взрослых теплых, дружеских отношений необходимо доверие, искренность, открытость, словом – уязвимость. Всем тем, что активно убивается в семье алкоголиков.



Как следствие, дети таких семей тянутся к людям, заблокированным в своем эмоциональном развитии, людям – так или иначе неспособным к настоящей душевной близости. Таким образом они обеспечивают себе иллюзию близких отношений, не вступая в соприкосновение со своим страхом настоящей окрытости, близости, со страхом новизны и неизвестности.



Пример: Жанин:

«Слушай, ты – доктор! Я не собираюсь без конца тут перед вами защищать своего собственного отца! Почему я должна вам верить больше, чем ему? Я не верю, что кто-то из вас хоть пальцем пошевельнет, если у меня будут какие проблемы!»



Группа, в которой занималась Жанин, состояла из людей, которых также избивали в детстве. Все они её очень хорошо понимали, сочувствовали ей и всячески старались её поддержать, но она отказывалась верить в искренность их сочувствия.



Она отказывалась верить в то, что кто-то кроме её деспотов вообще может ей симпатизировать. Она была убеждена, что если она позволит себе слишком довериться кому-либо, ей неизбежно сделают больно, и потом - обязательно бросят.



Весь ужас ситуации был в том, что это относилось более всего именно к тем, кому она привыкла верить (отцу и партнеру) и менее всего – ко всем остальным. Неспособность Жанин доверять людям, доверять их искренности и верить в их безкорыстие – была главной утратой Жанин, вызванной алкоголизмом её отца.



Вот песенка, которую поют одному моему другу его родители:

«Да, мы жестоко с тобой обращаемся, но это оттого, что ты нам небезразличен! Мы тебя – любим! И запомни – мы – единственные, кто тебя по-настоящему любим! Ты говоришь, что все остальные к тебе хорошо, уважительно относятся? И ты им веришь? Да это просто оттого, что им наплевать на тебя!» Типичная песенка.



Первое, что дети таких семей усвоили относительно межличностных отношений, то, что близость и открытость ведет к предательству, а любовь – к сплошным мукам. И поэтому исследовать – к чему ещё могут вести близкие отношения и любовь и могут ли – на это у них уже нет особого желания.



Это действительно страшно.



Пример: Шарлотта

«Однажды я получила плохую оценку. Плохая оценка – это означало примерно 4 часа нотаций о том, какая я бездарная и неспособная, и что ни один мужик меня в жены не возьмет. С такими мыслями я и плелась домой. Когда я пришла домой, то застала свою мать в хорошем настроении. Она расписалась в дневнике, сказав: « Ты у меня умница, а о двойках – не беспокойся, это – пустяки!» Я остолбенела и не верила своим ушам. «Неужели она меня все-таки любит?» - пронеслось в голове… Потом она, по обыкновению, выпила свои 4 рюмки ликера. Затем я, накрывая на стол, забыла достать соль. Когда мать это заметила, она буквально взорвалась на меня гневом, как будто бы я спровоцировала Третью Мировую войну или иную катастрофу вселенского масштаба. А я – никак не могла понять, почему она может перестать меня любить просто из-за того, что я забыла достать соль?»



В токсичных семьях поведение родителей непредсказуемо. Отец моего друга: «Я знаю, как мне обращаться с дочерью! Я знаю – когда её по головке погладить, а когда и поругать!» Все дело в том, что это зависит только от его настроения, а не от поступков дочери, и потому предугадать –разразится ли он руганью, или – ласковым сюсюканьем – невозможно. Поэтому такие дети и приучаются бояться и не доверять ласке. «Ага, знаем мы – что за эти последует», - говорят они себе и огрызаются, если кто-то хочет их погладить.



Даже взрослому трудно оценить всю алогичность и несостоятельность суждений и поступков токсичных родителей. Тем более это невозможно сделать детям. Тем более, что каждая «неожиданная» вспышка гнева сопровождается критикой и упреками «это все ты меня довела! Ты соль на стол не поставила!» В результате ребенок чувствует, что - он отвечает за все, в том числе и за эмоциональное состояние родителей.

- Он, следовательно, виноват во всех эмоциональных проблемах родителей

- Он, соответственно, обязан принести «искупительную жертву» за свою вину –пожертвовать своими собственными интересами и позволить родителям поступать с ним любым угодным им образом. Что такие дети, как правило, и осуществляют в своей жизни.



Золотой ребенок.

В то время, как одни дети служат для своих родителей козлами отпущения, другие – такими же родителями, - возводятся в положение семейных «героев», «надежды всей семьи»и т.п., но по сути это - то же самое. Оба случая характеризуются недостатком искренних, теплых чувств. «Герой» беспощадно изнуряет себя в детстве и во взрослой жизни, пытаясь достичь недостижимого идеала, скованный страхом ошибок и «неидеальных» поступков.



Пример: Жиль

"Я – парализован. Мне – 40 лет, у меня был лучший аттестат, лучший диплом, лучшая карьера, а сейчас, в самый ответственный момент в моей карьере, я вдруг не могу сосредоточиться, меня просто парализовало… я не способен ни на какое решение…



Поразительно, но токсичные родители умудряются делать и «героя» и «козла» одновременно. «Ты – герой, но герой – проигравший, словом – козел!»



Вместо того, чтобы укрепить в ребенке самоуважение, чувство собственного достоинства, таике родители не утруждают себя вглядыванием в формирующуюся личность ребенка, а просто «увязывают» его оценку с его учебой, оценками, и просто – со своим настроением (если мы тебя хвалим – ты хороший, а если нет – никчемный и негодный), другими внешними по отношению к личности ребенка факторами.



И далее, чтобы самоутвердиться, ребенок начинает не над собой работать, а – переживать за свои оценки (которые тоже могут зависеть от настроения преподавателя гораздо больше, чем от знаний и тем более стараний самого ученика), за свою карьеру… пытаясь там добиться совершенства, которое там от него мало зависит, поэтому суть его действий постепенно сводится просто к переживаниям, волнениям, паническом страхе любых «несовершенных» действий и, в конце концов – просто апатии и депрессии.



Пример: Жиль

«Каждый раз, знакомясь с девушкой, я спешил порвать наши отношения, хотя все было нормально. Но я боялся, что потеряю контроль над ситуацией, сделаю какую-либо непоправимую, ужасную ошибку и потому спешил её бросить, пока она не бросила меня. Сейчас я провожу время дома, указывая моим домашним, что и как делать. Я не могу себя сдержать, мне необходимо все контролировать, также и на работе. На самом деле, я неспособен повысить голос на кого бы то ни было, но мои подчиненный всегда знают, когда я чем-то недоволен. Они говорят, что я излучаю какие-то волны и это напряжение в атмосфере их просто сводит с ума…»



После хаотичного детства, полного всякой непоследовательности и непредсказуемости,  Жиль верил, что – управляя всеми аспектами своей жизни он сможет избежать повторения этого хаоса. Поскольку у него недоставало уверенности в себе, чтобы открыто выражать свои чувства, мнения, он должен был найти другие, косвенные средства контроля, и он их нашел – критика, угроза. Так он стал мастером манипуляции, как и его родители.



К сожалению, его манипулятивное поведение лишь удаляло его от тех, кого он любил и вызывало в них, естественно, чувство отторжения и неприязни. Так, его потребность, часто присущая детям алкоголиков, - управлять всем и всеми – имела своим следствием то, чего он больше всего боялся – одиночество. Т.е. тот защитный механизм, который он выработал в детстве, чтобы бороться с одиночеством, и послужил причиной его одиночества во взрослой жизни.



Токсичный родитель часто пользуется проблемами или недомоганиями других членов семьи, чтобы подчеркнуть, что – раз все они такие больные, немощные, то он – для их же блага, - берет всю полноту власти на себя. Впрочем, беря на себя ответственность за их решения и поступки, он складывает с себя «слишком тяжелую» - за свои собственные.



Также – выбирая в спутники жизни кого-то заведомо слабее и просто – ломая его, такой «хозяин» рад, что может – по сравнению, чувствовать свою силу, как рад бывает невысокий европеец почувствовать свою огромность в толпе, скажем, японцев.



Перспектива

Крайне редок тот случай, когда родители, до этого – абсолютно толерантные к собственным поступкам, вдруг начинают критично относиться к себе, работать над собой; когда алкоголики берут на себя ответственность за свой алкоголизм, вступают в программу лечения и становятся трезвенниками; когда они начинают осознавать, что Вы пережили ужасное детство и прилагают все усилия, чтобы стать любящими и ответственными по отношению к Вам. А вот случай, когда дети, даже став взрослыми, не перестают пытаться «перевоспитать», насильно улучшить своих родителей или продолжают приносить им в жертву свою жизнь, свои интересы – такой случай можно видеть сплошь и рядом!



Нужно четко себе уяснить, что Вы можете изменить себя – не меняя своих родителей! Вы можете изжть все травмы вашего детства и стать нормальным, здоровым человеком – независимо от того, захотят ли меняться ваши родители или нет. Это зависит ТОЛЬКО от Вас. Нужно только, чтобы Вы взялись за работу.



Вербальная агрессия.

Обвинения, ругань, ехидные замечания, насмешки, критика с обвинениями – несет в себе негативную информацию детям о них самих. И хочешь – не хочешь, а так как ребенок ещё не имеет своих твердых мнений, оценок, и лишен, как правило, доступа к альтернативным мнениям и оценкам его и его поступков, чем оценки его родителей, - он волей-неволей постепенно «принимает», интериоризирует, соглашается с этими негативными оценками, делает их своими собственными убеждениями.



Сейчас очень трудно найти хорошего человека, который бы сказал о себе, что он – хороший, всякий скажет Вам, что он – плохой, всякий, кроме откровенных извергов, бездушных маразматиков, алкоголиков и т.п.



«Если бы мне предложили бы быть избитым или обруганным, осмеянным моими близкими, я, без сомнения, предпочел бы физическое избиение словесному унижению. Синяки – они видны, можно кому-то пожаловаться, тебя кто-то может пожалеть, а душевную рану кто увидит? Слова могут причинить невыносимую боль, но эти раны – невидимы, и никто на них не обращает внимания. И потом, синяки проходят быстро, а душевный раны зачастую делают вас калекой на много, много лет.»



И особенно слова, которые касаются чувства собственного достоинства, самоуважения ребенка.



Здесь также два пути (часто совмещаемые):

- прямые обвинения в тупости, глупости, свинстве, лени…

- косвенные насмешки, сарказм..



Но и в том и другом случае – равнодушие и нежелание ни понять ограниченность детских возможностей и неумения проявлять сочувствие детским проблемам и снисходительность.



Во первых – подобного рода вещи – очень серьезные вещи. Попробуй кто-нибудь «прикольнуться» над своим начальником, а потом «отмазаться», сказав « да что Вы?! – у Вас что – чувства юмора нет?» Так никто не рискует, а то же самое проделать с ещё глуповатеньким, наивным, беззащитным – и, главное, – всеми силами своей детской душой тебя любящим, твоим же ребенком – это запросто, это – просто, с удовольствием! На работе, если Вы просто не тем тоном будете разговаривать с коллегами – Вы можете нажить себе крупные неприятности. А вот зато дома можно «не напрягаться» и вести себя сколь угодно по-свински… -дети все равно все простят, с ними можно говорить любым тоном. «Мой ребенок! Что хочу – то и делаю с ним! Как хочу, так и разговариваю. Как хочу – так и «воспитываю»!»



Во вторых – преступлением в данном случае является то, что подобного рода общение начисто лишено теплоты, доброты, ласки, лишено (со стороны взрослых) любви. Где есть любовь – там есть терпение, снисходительность, уважение, даже – благоговение. Если Вы так – без снисходительности, резко и грубо будете говорить со своим начальником – взрослым человеком – это ещё куда ни шло. (Хотя с начальником-то такие люди говорят, наоборот, «нежно и ласково».) А вот когда Вы в той же грубой манере начинаете отвечать на самые искренние, самые честные, светлые и сильные чувства маленького, пусть неумелого в делах, но ничуть отнюдь не лишенного чувств, человечка… - лучше б Вы просто били…



Пример: Филипп

«Это невыносимо. Мне уже почти 50, и я чрезвычайно чувствителен ко всему, что мне говорят. Я не могу избавиться от ощущения, что надо мной все издеваются. Мне кажется, что моя жена смеется надо мной, мои пациенты. Ночью я почти не сплю, я вспоминаю, что люди говорили мне в течении дня, и всюду я нахожу что-то малоприятное, что-то двусмысленное. Иногда мне кажется я просто схожу с ума.(…) Самое яркое впечатление детства? Насмешки моего отца. Они были тем больнее, что над ними смеялась вся семья. Все, кроме самого Филиппа. Я однажды даже сказал ему:

- Папа, почему ты постоянно надо мной издеваешься?

- Я не издеваюсь! Это просто -шутки. Понимаешь – ш-у-т-к-и! Ты, что – такой тупой, что не можешь этого понять?



Было всегда очень неприятно, когда он насмехался, но иногда мне по-настоящему становилось страшно, когда он говорил что-то вроде: «Да это не может быть наш сын! Жена, ты погляди на его физиономию – нам точно в роддоме не того дали! Надо бы вернуть его обратно и забрать свого!» Мне было шесть лет и я действительно верил, что меня , действительно, могут сдать обратно в роддом.»



В этом случае также токсичные родители оправдываются аргументом: « Да это же все – для твоего же блага! Жизнь – суровая штука и мы тебя к ней готовим!» Из личного опыта своего и моих друзей скажу, что нигде в жизни эти люди не встречали и сотой доли того бездушного цинизма, издевательств, насмешек, унижений и критики, как в детстве дома – от собственных родителей.



У нормальных людей – дом, - это школа любви, открытости, теплоты и искренности, которые ребенок бесценным сокровищем уносит с собой во взрослую жизнь. У других – это школа садизма, унижений, издевательств- равных которым эти люди больше никогда нигде за всю свою жизнь не встретят.



Будучи вынужден выслушивать насмешки отца, страдая от них, и не имея возможности никак ему ответить, Филипп пришел к типичному выводу: «Раз мне от них так больно, а другие говорят – это пустяк, значит я – слабее всех.» И далее – комплекс неполноценности, беспомощности. Далее, уже во взрослой жизни, - Филипп не мог просто увязать это все со своим отцом и оставить все в прошлом, нет – усвоенное себе чувство беспомощности осталось, и страх унижения, невыносимого и безответного – остался и был перенесен на окружающий мир, на всех людей вокруг, от которых Филипп не переставал ожидать насмешек – явных или скрытых. О нервном напряжении, сопровождавшем его всю жизнь, - и говорить нечего.



Настоящие друзья, по-настоящему заботящиеся о Вас – это те, кто ободряет, воодушевляет, а не унижает и насмехается – и пусть такой человек не кричит о своей к вам безграничной и чистой любви – не обманывайтесь, ему – плевать на Вас. Если бы это было не так – он бы побоялся так на Вас «оттягиваться», повышать свое самомнение унижая и издеваясь над своими хотя самыми беззащитными, но все же – самыми близкими людьми.



Трагично также и то, что подобная манера поведения, став привычной и «само собой разумеющейся» и для ребенка, может быть им просто скопирована. И он тоже, повзрослев, начнет самоутверждаться, пробуя свою силу и власть – целенаправленно унижая и подчеркивая бессилие и бесправие своих же собственных детей, вместо того, чтобы их беречь и развивать и прививать им уважительное отношение, в том числе и к самим себе. Это происходит, когда вся эта проблема проходит мимо сознания, когда человек не утруждает себя задуматься над последствиями своих слов и поступков.



Эта нечеловеческая привычка – укреплять свое самомнение за счет унижения другого, упиваться своей силой, подчеркивая и развивая бессилие в другом – с годами лишь закрепляется в устойчивый навык. Поэтому, когда дети начинают с возрастом все более и более настойчиво стремиться к самостоятельности – такие родители, чувствуя угрозу своему «родительскому достоинству, всевластию и самодурству», вместо того, чтобы радоваться взрослению детей, начинают сходить с ума и, наоборот – ещё туже затягивают гайки. Чем больше ребенок добивается успехов, тем язвительнее насмешки, тем неотступней критика… бем острее чувствуется их безразличие к судьбе ребенка.

Увы, не все, не всегда это все осознают, но инстинктивно, неосознанно это чувствуют все и поэтому большинство детей намеренно «заваливает» свои проекты, ставит крест на своем саморазвитии и «возвращается» обратно, тщетно и глупо надеясь, что родители оценят их «жертву» и будут к ним ласковей. Конечно, такой поступок «разрядит» обстановку (вовне, но не в Вашей собственной душе) и беситься такие родители будут чуть поменьше, но вот только любить они как не умели, так и не будут уметь. Они просто неспособны на это, и они уже неоднократно это доказали. И вы – подчиняясь их требованиям, очень рискуете стать такими же.



Сексуальность.


Не только жажда избавиться от чувства собственной беспомощности самой дешевой ценой – третируя ребенка, но также и желание самым простым образом избавиться и от других неприятных чувств характеризует поведение токсичных родителей.



Говорят, в Испании сейчас нет ни одной красивой испанки после того, как – вместо того, чтоб каяться в своих греховных помыслах и искать их источники в собственной душе – дебильная инквизиция принялась уничтожать другой, мнимый источник этих похотливых желаний – самих красавиц, обвиняя их в ведовстве.



Эта мысль – «ты, - исчадие ада, грязная, похотливая тварь, раз вызываешь во мне грязные, кобелиные помыслы». И, что ужасно, многие подростки не могут возразить этим «логичным» доводам, особенно в тот нежный возраст, когда человек только формируется и порой пугается и смущается сам самого себя, тем более в такой интимной, хрупкой области.



Конечно, даже в нормальной семье расцветающая красота девочки способна привести отца в смущенья, даже вызвать определенную агрессивность против возникающих чувств плотской приязни…
НО – нормальный отец,
во-первых, полностью понимает, что его импульсы и борьба сними – это его личное дело (как и любые другие импульсы – жадность, зависть, обида), дочь тут не при чем;
во-вторых, нормальный взрослый умеет держать себя в руках и не давать над собой власти ни этим, ни другим каким неуместным импульсам.



Токсичный же родитель, в силу, опять же, своего инфантилизма, - снимает с себя всю ответственность и перекладывает её на дочь, начинает её ненавидеть, презирать и злиться. Отсюда же – его страстное желание найти хоть что-нибудь, что «оправдывало» бы его ненависть, презрение, желание выискать любой ценой как можно больше всего плохого в человека, чтоб можно было сказать, что я «заслуженно» тебя презираю, «ты – действительно достойна презрения!» Подростки, повторюсь, психологию ещё не изучали и что такое защитный механизм переноса – не знают, а потому – соглашаются: «Да, я – действительно – такая, уличная девчонка!» - говорит девушка, которая ничего, кроме воздушного поцелуя себе не позволяла.



Пример: Кэрол (52, необыкновенно привлекательная, бывшая манекенщица, ныне – декоратор)

«Сколько я себя помню маленькой, мне всегда было грустно и одиноко. Отец меня игнорировал. Но начиная с 11 лет он начал говорить мне невыносимо ужасные вещи: «Как ты воняешь! Твоя грудь воняет, твой зад… Если б твои ухажеры только знали бы, как твое тело грязно и вонюче, их бы тошнило от тебя!» Я клянусь, я принимала душ трижды в день, я без конца меняла одежду. Я выливала на себя духи о дезодоранты просто тоннами – но это ничего не изменило в его ко мне отношении. «Если тебя вывернуть как перчатку то станет ясно, какая ты ничуть не менее потная, грязная и вонючая!» Заметьте, что мой отец – медик, и к тому же – все это он говорил в присутствии матери, и та – молчала. Она никогда не говорила мне, что это неправда. И я проводила все время, спрашивая себя, что мне сделать с собой, как мне исправиться, чтобы он перестал говорить, что я потная, грязная, вонючая уродина?

Он никогда не оставлял меня в покое со своими вопросами – что именно я делала на свиданиях: «Ну скажи, скажи мне правду! Я – никому не скажу!» На самом деле я ничего не делала, но он был убежден, что я спала со всеми, с кем встречалась. Теперь я понимаю, что он, в действительности, желал услышать подтверждение своих догадок.»



Эти слова разрушили её уверенность в себе, в собственной красоте и ценности, в том, что она может быть любима. И даже когда ребята её говорили, что она очень красива, у неё лишь одна мысль была в голове: «Чувствуют ли они какой-нибудь запах?» Никакое внешнее свидетельство её красоты не могло перевесить разрушительные издевательства её отца.



Кэрол усвоила образ самой себя, спроецированный на неё её отцом, т.е. образ отвратительной, дешевой уличной девчонки, грязной и вонючей. Вследствие этого, во взрослой жизни она искала мужчин жестоких, грубых, и дистанциированных – те которые «по идее» должны подходить грязной уличной девчонке, - те, кто как и отец, соглашался считать её таковой – и она старалась их убедить любить себя. Это ей казалось более реальным, чем просто – изменить самой свой взгляд на себя. Терапевт объяснила ей, что все как раз – наоборот. Изменить свой собственный взгляд на себя – это реально, а добиться «молока от быка», т.е. –дождаться любви от того, кто на эту любовь не настроен, в неё не верит, не ищет и вообще она ему глубоко отвратительна и ненавистна (потому что мешает «получать удовольствие от жизни») – это нереально.



Родители-перфекционисты.


Многие используют детей как объект вымещения собственных страхов, например – связанных с собственной карьерой. Боязнь завалить собственную карьеру выражается в «мозгопромывке», - учись лучше, старайся больше! Снова – ответственность (тревоги) – пусть и чисто символически – перекладывается на детей.



Дети должны иметь право на ошибку. Делая ошибки и понимая, что это – не конец света, - они обретают уверенность, инициативность. Нормальные родители это понимают. Токсичные – предъявляют своим детям нереально завышенные требования зрелости и совершенства во всем – во взаимоотношениях: «тут ты неправ, т.к. не должен был обижаться, а тут ты должен был поддержать разговор, тут – наоборот, следовало лучше уйти от разговора и т.д.». Но подобная зрелость и опытность просто невозможна для подростка.

В результате человек боится вообще предпринимать что-либо, теряет всякое желание экспериментировать, начинает всё откладывать на потом и просто – впадают в паралич, боясь вообще что-либо предпринять. И даже если он что-то делает, все равно – не чувствует удовлетворения, т.к. привычно слышит в голове голоса родителей: «мог бы и лучше! А это что за дефект? Это следовало сделать иначе! Эх, ты – двоечник!» и малейшая оплошность и боязнь таковой вызывают настоящую панику.



Как правило, требовательными перфекционистами становятся именно те родители, кто сами мало что реально предпринимали в жизни, кто сами – «плыли по течению», слабые и безынициативные – которые поэтому и не понимают важность инициативности.



Убивающие слова

Жан (42, полицейский)

Жан – офицер полиции, направлен на терапию за парасуицидальное поведение (отправился в одиночку «накрывать» нарко-картель). В ходе терапии он с удивлением для себя обнаружил, что слова его матери «Лучше б тебя – не было!» «Чтоб ты сдох!» и т.п. очень живы для него. Будучи «послушным» сыном он неосознанно – пытаясь загасить эту боль и ужас от осознания материнской ненависти к нему – ставил себя в крайне рисковые ситуации.



Интериоризация вербальной агрессии.

Дети очень восприимчивы к словам своих родителей. И если ваши родители, которые, кажется, знают все на свете, - думают о вас плохо – значит у них есть какие-то причины. И после бесконечных «ты- дурак! Ты – грязнуля! Бездарь! Лентяй!» – человек в конце-концов «мириться с этим и начинает говорить о себе «я – бездарь, я – лентяй и т.п.», свыкается с такой самооценкой, даже не пытаясь надеяться что это, может быть, неверный или, по крайней мере, неокончательный «диагноз».



Замкнутая «система»

То, какими мы вышли из детства, определяет в значительной мере то, как мы проживем нашу жизнь. В свою очередь то, какими мы выходим во взрослую жизнь, в значительнейшей мере определяется той семьей, в которой мы росли, в условиях которой познавали мир и себя. Ребенком Вы уже сформировали определенные взгляды на то – что такое мир, каковы должны быть взаимоотношения между людьми, кто Вы есть такой и т.д. Такие убеждения, как: «Никому нельзя доверять», «Я не стою того, чтобы обо мне заботились, меня любили и уважали», «Я – неудачник и ничего не смогу добиться в этой жизни!» – все подобные мнения формируются уже в детстве. И сформированы не в результате глубокого самостоятельного анализа, экспериментов, логических умозаключений, а просто – сформированы семьей, на основе Вашей веры Вашим родителям. Подобные ошибочные мнения нужно менять, если вы хотите жить счастливо. Начать нужно – с осознания – как и что в вашей жизни определяется этими неверными детскими убеждениями. Действительно ли вы такой? Навсегда ли Вы такой? Действительно ли у Вас нет перспектив? И т.д. Разумеется, что все – это фигня.

www.psyshans.ru

Мы любим тех, кто нас не любит, 
Мы губим тех, кто в нас влюблен, 
Мы ненавидим, но целуем, 
Мы не стремимся, но живем. 
Мы позволяем, не желая, 
Мы проклинаем, но берем, 
Мы говорим... но забываем, 
О том, что любим, вечно лжем. 
Мы безразлично созерцаем, 
На искры глаз не отвечаем, 
Мы грубо чувствами играем, 
И не жалеем ни о чем. 
Мечтаем быть с любимым рядом, 
Но забываем лишь о том, 
Что любим тех, кто нас не любит, 
Но губим тех, кто в нас влюблен.

www.psyshans.ru