БЛОГ ПСИХОЛОГА, ПСИХОТЕРАПЕВТА, СЕМЕЙНОГО ПСИХОЛОГА

  • Архив

    «   Март 2024   »
    Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
            1 2 3
    4 5 6 7 8 9 10
    11 12 13 14 15 16 17
    18 19 20 21 22 23 24
    25 26 27 28 29 30 31
                 

"ВЗРОСЛЫЕ" ОТНОШЕНИЯ ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ ПРИВЯЗАННОСТИ

Взрослые” отношения через призму привязанности.

Я всё больше пишу о привязанности между детьми и родителями, но понимание привязанности, как нашей базовой потребности «от колыбели до могилы» верно для любых взаимоотношений, тем более для брака.

Чего люди ожидают от «взрослых» отношений? Да всё того же: мы надеемся, что о нас будут заботиться, не унижая, а также сами рассчитываем заботиться о тех, кого любим; мечтаем, чтобы наш дом был безопасной гаванью, где можно укрыться от житейских бурь, и надёжной базой, с которой мы без страха сможем исследовать мир; ожидаем, что любимый человек будет нам доступен не только физически, но и эмоционально, особенно в тяжёлые периоды нашей жизни.

Если же нам кажется, что наш партнёр холоден и не отвечает на нашу потребность в контакте и близости, то мы переживаем сильнейший стресс, и либо начинаем гневаться, протестовать, цепляться, пытаться силой получить отклик от любимого, либо подавляем своё стремление к привязанности, уходим в себя, начинаем избегать эмоционального контакта. Если ситуация не меняется, то в итоге наступает депрессия и отчаяние и происходит отчуждение.

Ниже я привожу список вопросов из книги Сью Джонсон «Держи меня крепко» (Sue Johnson, Hold Me Tight), который даёт представление о том, как может выглядеть надёжная привязанность во взрослых близких отношениях. Просто ответьте «Да» или «Нет» на каждый из вопросов. Хорошо, если и Ваша вторая половина тоже согласится ответить на эти вопросы и потом вы сможете вместе обсудить ответы.

Итак, Ваши отношения через призму привязанности

С Вашей точки зрения, насколько Ваш партнёр для Вас доступен?

1. Я могу легко привлечь внимание своего партнёра. Да Нет
2. Мне легко установить эмоциональный контакт с моим партнёром. Да Нет
3. Я уверен/а, что в иерархии приоритетов своего партнёра я занимаю первое место. Да Нет
4. Я не чувствую себя одиноко в наших отношениях. Да Нет
5. Я не чувствую, что меня игнорируют в наших отношениях. Да Нет
6. Со своим партнёром я могу поделиться своими самыми глубокими переживаниями. Он/она всегда выслушает. Да Нет

С Вашей точки зрения, насколько Ваш партнёр чуток по отношению к Вам?

1. Я знаю, что когда мне нужна поддержка и утешение, я всегда их получу от своего любимого/своей любимой. Да Нет
2. Мой партнёр откликается на мои знаки о том, что мне нужна его/её близость. Да Нет
3. Я уверен/а, что когда я не чувствую себя в безопасности, мне неспокойно и тревожно, я могу положиться на своего партнёра. Да Нет
4. Даже когда мы ругаемся или спорим, я знаю, что я важна\важен для него/неё и мы найдём способ прийти к взаимопониманию. Да Нет
5. Я всегда могу получить от своего любимого/своей любимой подтверждение своей значимости в его/её жизни. Да Нет

Насколько вы в позитивном смысле эмоционально вовлечены друг с другом?

1. Доверяя своему партнёру, я чувствую себя очень комфортно. Да Нет
2. Я могу признаться своему партнёру практически во всём. Да Нет
3. Я уверен/а, что даже когда мы далеко друг от друга, связь между нами не рвётся. Да Нет
4. Я знаю, что моему партнёру не безразличны мои радости, обиды и страхи. Да Нет
5. Я могу позволить себе рисковать эмоционально со своим партнёром, потому что чувствую себя с ним/с ней достаточно безопасно.* Да Нет
*Тут имеется ввиду, что Вы можете позволить себе какие-то действия, слова, признания, которые, вы уверены, не понравятся Вашей второй половине, но это не станет угрозой для разрыва отношений.

Если Вы ответили «Да» минимум на 7 вопросов, то поздравляю, с вашим любимым человеком у вас достаточно надёжная связь, ну а если меньше, то, возможно, совместное обсуждение ответов на вопросы станет началом пути по улучшению качества ваших взаимоотношений. Потому что понимание характера связи между вами – это первый шаг на пути создания отношений, которых вы оба хотите и в которых вы оба нуждаетесь.

А что Ваш партнёр думает о Вас в плане доступности, готовности реагировать на его/её нужды, позитивной эмоциональной вовлечённости в его/её жизнь? Похоже ли его/её восприятие ваших взаимоотношений на то, как их воспринимаете Вы? При обсуждении помните, что вы сейчас разговариваете не о том, насколько идеальными/неидеальными спутниками жизни вы являетесь, а о том, насколько надёжной или ненадёжной он/она ощущают привязанность между вами.

Начните обсуждение с тех вопросов-ответов, которые вызывают у вас наиболее позитивные чувства, а потом, когда почувствуете себя комфортнее, обсудите более сложные темы. И, опять таки, не критикуйте, не обвиняйте, а постарайтесь донести до Вашего собеседника, что вы сейчас не обсуждаете, что он/она делают не правильно, а говорите о том, какие эмоции вы испытываете в ваших отношениях. Иначе Ваш любимый/любимая просто начнёт защищаться, эмоционально закроется, а ваш разговор станет ещё одним кирпичом в стену между вами.

Удачи!

Ольга Писарик

www.psyshans.ru

Теги: любовные отношения, привязанность, укрепление привязанности


нужен психолог, ищу хорошего психолога, частный психолог, личный психолог, практикующий психолог, психолог с опытом, психолог цена, психолог стоимость, психотерапевт цена, психотерапевт стоимость, мне нужен психолог, психолог отзывы, психотерапевт отзывы, консультация психолога совет психолога, ответ психолога, помогите найти хорошего психолога, психолог лечение зависимости, психолог лечение психосоматика, фобии, стрессы, потери, панические атаки.

БЕДА МНОГИХ, ЧТО ОНИ НЕДОЛЮБЛЕНЫ

Беда многих, что они недолюблены…



Это такая свистящая  дыра в каждом сердце, для заполнения которой годится всё, даже пуля самоубийцы (чтобы проделать дыру в дыре).

Самая безусловная любовь – родительская, но кажется, что они нас любят только за то, что мы их дети. А каждому хочется, чтоб его “за себя” полюбили, беспричинно. Но где же взять на свете столько любви, чтобы каждому досталось по потребности?

Недолюбленность – это не просто нехватка любви, это болезнь-к-любви (как у Серена Кьеркегора есть болезнь-к-смерти): боль обречённости любовью, боль одиночества, любооставленности, которая неумолимо толкает к любви – или смерти – как единственному выходу и спасению.

Даже и желание славы подчас возникает как суррогат: не могу быть любимым одним, так пусть меня полюбят многие. Или пусть тысячеустая молва донесёт меня до слуха и сердца возлюбленной. Слава может привлечь любовь – но скорее к самой славе, чем к её обладателю, поскольку она всегда так или иначе за что-то, она – заслуженна. А любовь, если она достойна так называться,– ни за что, незаслуженный дар.

Не только мирская слава, но и религиозная вера может быть суррогатом. Человек, отчаявшись найти любовь другого человека, ищет её у Бога. Иногда от верующих можно слышать: “Ты потому так нуждаешься в любви человеческой, что не чувствуешь Божьей. Откройся Ему и пойми: Он любит тебя”. Это все равно, что проходить мимо нищего на паперти, бросая ему вместо милостыни доброе пожелание: “Бог подаст”. Никто не вправе отказывать в любви на том основании, что просящего любят Бог, нация, природа, земля, небо, Всемирный Дух…

Может быть, и все преступления, тиранство, насилия – это формы недолюбленности, поиск любви, мучительный и для ищущего, и особенно – для искомых. Если  тиран ставит кого-нибудь на колени, то этим он отчаянно просит: полюби меня! За меня самого. Даже “бить” – это всего лишь нечестный и несчастный осколок слова “любить”. Бьют того, кого не могут или не надеются заставить себя полюбить.

Мы ведь знаем, что, когда гневаемся, упрекаем, поднимаем скандалы в семье, обижаем и обижаемся, – за всем этим стоит только один неслышный вопль: ну, пожалуйста, полюби меня. Не нужно мне, чтоб ты мыл посуду или приносил дополнительный заработок, мне только нужно, чтобы ты любил меня. Но не могу же я так выдать свою зависимость от твоей любви и стать еще более уязвимой.

Столько видов защитной брони только для того, чтобы скрыть – даже от самого себя! – потребность в любви, а вместе с тем обходными путями, правдой или неправдой её добиться.

Михаил Эпштейн

www.psyshans.ru

Теги: уязвимость, недолюбленность, любовь, безусловная любовь

нужен психолог, ищу хорошего психолога, частный психолог, личный психолог, практикующий психолог, психолог с опытом, психолог цена, психолог стоимость, психотерапевт цена, психотерапевт стоимость, мне нужен психолог, психолог отзывы, психотерапевт отзывы, консультация психолога совет психолога, ответ психолога, помогите найти хорошего психолога, психолог лечение зависимости, психолог лечение

ПОЧЕМУ ДЕТЯМ НУЖЕН ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОКОЙ И КАК ЕГО ОБЕСПЕЧИТЬ



Записаться на консультацию можно по тлф - 8 916 542 01 40   c 10-00 до 22 00 - Ирина
скайп -psyshans
irapalna@mail.ru






Теги: воспитание, расслабленный ребенок, психологический покой ребенка,
психолог Москва, психолог в Москве, консультация психолога,
психологическая помощь, услуги психолога, семейный психолог, психотерапевт
Москва, семейный психолог Москва, психологическая консультация, психолог консультация
психолога, психологическая помощь, услуги психолога, семейный психолог,
психотерапевт Москва, семейный психолог Москва, психологическая консультация.
нужен психолог,
ищу хорошего психолога, частный психолог, личный психолог, практикующий
психолог, психолог со стажем, психолог цена, психолог стоимость, психотерапевт
цена, психотерапевт

www.psyshans.ru

УЯЗВИМОСТЬ

То, о чем говорится в этой статье - самая соль работы психолога с пациентом с серьезной психологической травмой - открыться, снова стать уязвимым, признать свою слабость. Для человка, чье доверие было нарушено в детстве и кто сильно пострадал от активной (избиения) до пассивной агрессии - заброшенность, покинутость, отсутствие привязанности, не важность, не ценность ребенка, ребенок 2козел отпущения"" и тд, вернуться в лоно человес-чества трудная, а, порой, невыполнимая задача. Это так грустно и вызывает, порой, во мне столько сочувствия, горечи и настоящего горя, я плачу от тщетности собственных усилий и усилий клиента  и только принятие своей слабости позволяет оставаться рядом с пацинтами и продолжать работать с этими пацментами или с другими, у которых окажется больше надежды, а, значит, шанс на выздоровление.
Ирина Ситникова - психотерапевт
Записаться на консультацибю- 8 916 542 01 40
скайп - psyshans

Уязвимость. Глава из книги Д. Нойброннер “Понимать детей”
Быть родителем, Взаимоотношения с миром, Детская психология, Привязанность, Социализация, Уязвимость

Отрывок из книги посвящённой теории психологического развития на основе привязанности, иначе известной, как “модель Ньюфелда”. Автор – преподаватель Института Ньюфелда Дагмар Нойброннер, втупительное слово – Годрон Ньюфелд

«Пошёл вон, ты, мямля!» — кричит Оливер. Какой ужасный день! Маттиас молча отворачивается. Остаток дня в школе он проводит, как будто заледенев, и не может ни на чем сконцентрироваться. Дома его прорывает: «Он такой идиот, этот Оливер, и такой подлый! Ненавижу его! Как он меня бесит!» Сильке выключает плиту и подсаживается к сыну — теперь ничего не подгорит на плите, а «ярость» должна перейти в «грусть».

«Ого, да между вами действительно произошло что-то нехорошее. Жаль, он же твой лучший друг», — говорит она сочувствующе и мягко приобнимает своего старшенького. Сначала Маттиас что-то бормочет и отворачивается, но потом обвивает руками мамину шею, прижимается головой к её плечу и начинает горько плакать. «Оливер больше не хочет быть моим другом!» Сильке много не говорит, она просто держит сына в тепле и защищённости до тех пор, пока он не выплачется.

Уязвимость.

Вы, наверное, спросите: и что в этом хорошего? Разве не лучше быть неуязвимым и хорошо защищённым? «Уязвимость» звучит как «хрупкость» и «слабость». Не напрасно большинство детей и подростков, да и многие взрослые стремятся быть хладнокровными, а не чувствительными и уязвимыми. Чтобы объяснить концепцию уязвимости, я показываю во время своих лекций изображение улиток в домиках: представьте себе нежную улитку, которая ползет, выставив перед собой рожки. Ее органы чувств полностью готовы к восприятию. В этом состоянии она может продвигаться вперёд, питаться и расти. Но в то же время она исключительно уязвима.

А теперь представьте себе ту же улитку в состоянии ожесточения, неуязвимости, то есть внутри её домика. В этом состоянии она очень хорошо защищена, может долго противостоять внешним угрозам и враждебным обстоятельствам и выдерживать многое, что в уязвимом состоянии её попросту прикончило бы.

Совершенно очевидно: чтобы развиваться и процветать, улитка должна быть в состоянии гибко реагировать на внешние обстоятельства. Та улитка, которая в случае опасности не может заползти в свой домик, падёт жертвой первого же дрозда. Но улитка, постоянно сидящая в домике, теряет возможность воспринимать окружающий её мир, питаться, расти и продвигаться вперед как в буквальном, так и в переносном смысле.

То же самое происходит с нашими детьми, именно поэтому концепция уязвимости так важна. В контексте модели Ньюфелда уязвимость означает следующее: для развития нашего ребёнка решающее значение имеет то, что он в состоянии защитить себя, а не находится в своем «домике» слишком долго. В течение всего времени, когда ребёнок чувствует себя неуверенно, незащищённо, под угрозой и потому «уползает» в свой «домик», он лишён возможности обучения, продвижения вперёд и созревания. Ребёнок взрослеет только через эмоции, которые он испытывает.

Это «уползание в домик», то есть внутреннее выставление защит, ребёнок предпринимает не сознательно. Если бы это был осознанный процесс, то всё происходило бы слишком медленно и предполагало бы изрядный опыт. Мозг решает автоматически, когда включать сигнал тревоги, так что все телесные функции настраиваются на защиту и сопротивление или, проще говоря, переходят в режим «борьба и бегство». Мы называем это состояние «стрессом»: уровень адреналина повышается, восприятие голода, усталости, болей и эмоций исчезает.

Возможно, вы помните ситуации из вашей собственной жизни, когда вы сами пребывали в таком состоянии. Как только мы опять чувствуем себя в безопасности, мы оказываемся в состоянии снова ощущать наше истощение и нашу боль. Возможно, у нас появляются «слёзы облегчения». Наш мозг переключился от «защит» к «уязвимости» и помогает нам переработать пережитое и заново собраться с силами. Как вы видите, это прекрасно отрегулировано природой.

Даже мы, взрослые, не можем самостоятельно определять момент, в который включается наша автоматическая система выставления защит. Иногда защиты активируются, хотя мы этого совсем не хотим. Мы можем встретить бывшую подругу, которая когда-то причинила нам боль, и хотя мы охотно продемонстрировали бы дружелюбную и независимую реакцию, наш панцирь защёлкивается, и мы реагируем скованно или вызывающе. Или наоборот — после того, как несколько месяцев назад умерла моя самая близкая подруга, я в течение двух недель плакала в начале каждого проводимого мною онлайн-семинара. Я очень хотела держать себя в руках, но мой мозг решил, что студентам института Ньюфелда можно спокойно показать горе.

Итак, пока всё правильно работает, мы в зависимости от ситуации перемещаемся между уязвимой открытостью и панцирем из защит. Но иногда стрессовая ситуация задевает нас слишком глубоко (Папа уходит от нас») или повторяется слишком часто («Мне каждый день приходится ходить в детский сад, где я чувствую себя ужасно одиноко, а день кажется бесконечным»). Или не находится человека, который дал бы ребёнку по-настоящему глубокое чувство защищённости и связанное с ним расслабление, пресловутую «жилетку, чтоб выплакаться». Тогда этот тонкий баланс  между между нахождением в защитах  и ростом нарушается. Мозг такого ребёнка переключается на длительный режим защит.

Причины возникновения хронических защит

В главе 2 мы установили, что важнейшим основанием для процветания ребёнка является стабильная, надёжная и глубокая привязанность. Отсутствие такой привязанности или разлука с близким человеком занимают, соответственно, первое место среди причин возникновения хронических защит. С какого момента ребёнок начнёт прятаться в своём «домике» — это зависит не только от «объективной» угрозы расставания, но и от чувствительности ребёнка. Поскольку наш мозг ставит привязанность на первое место, угрозы, связанные с привязанностью, становятся основной причиной, по которой мы уходим в защиты: достаточно уже только убеждённости ребёнка в том, что его не любят, что папа будет разочарован результатом теста или мама скоро умрёт. Также если ребёнок вынужден постоянно отстаивать своё место в групп ровесниковhttp://alpha-parenting.ru/2014/12/01/gordon-nyufeld-o-privyazannosti-k-sverstnikam/или бороться за благосклонность родителей с помощью достижений и хорошего поведения, рано или поздно его мозг включит тревогу, и защиты начнут нарастать.

Дагмар Нойброннер

WWW.PSYSANS.RU


Теги:,защиты от уязвимости, эмоции, уязвимость, психологическая устойчивость,нужен психолог, ищу хорошего психолога, частный психолог, личный психолог, практикующий психолог, психолог со стажем, психолог цена, психолог стоимость, психотерапевт цена, психотерапевт

МАМЕ НУЖНО ПОПЛАКАТЬ

Маме нужно поплакать




Личный опыт,

Предлагаем вашему вниманию фрагмент из цикла онлайн-лекций Ольги «Встать на крыло. Как создать для детей надёжный тыл».



Дети пробуждают в нас различные чувства, и нам нужно их принимать. Например, принять, что хочется накричать на всех, хлопнуть дверью, уйти и забиться в угол, чтобы никто не трогал. Это не значит, что нужно и впрямь накричать. Что нам нужно, так это позволить себе чувствовать негативные эмоции.

Иначе мы сталкиваемся с проблемами родительской агрессии, основная причина которой в том, что родитель не даёт себе возможности и не позволяет себе чувствовать негативные эмоции по отношению к ребенку. Это, в свою очередь, приводит ко взрыву в самый неподходящий момент.

Итак, эмоция есть внутри нас, но пока мы не прочувствовали и не осознали её, сделать с ней ничего не получится. Она есть внутри и от какого-то лёгкого триггера может взорваться в любом месте, в любой момент и с такой силой, которая нас самих напугает.

Как быть? Для начала полезно подойти к зеркалу и сказать себе: «Оля, так ты, оказывается, злишься на своего ребенка. Так ты, оказывается, можешь испытывать фрустрацию по отношению к нему. Оказывается, тебе хочется спать больше четырёх часов в сутки».

Надо хотя бы себе признаться: да, я испытываю эти эмоции.

Дальше необходимо их выразить. Эмоция стремится к выражению. Если же её не показать, не открыть ей канал, то она все равно где-нибудь выстрелит. Теперь вопрос: как выразить эмоцию и в то же время не навредить?

Нужно позаботиться о том, чтобы ребенок не воспринял это, как угрозу отношениям и не посчитал бы, что мама «разваливается на части». Если ребенок более-менее стабильный, можно спокойно сказать, что маме надо поплакать. Плач — это лучший выход для любой эмоции.

Если тянет поплакать, и вы давно не плакали, ставьте ребенку мультик и говорите: «Я приду через 10 минут, маме нужно поплакать». Этим мы даем себе разрешение быть такими, какими являемся.

А также мы отгораживаем пространство , внутри которого будем выражать свою эмоцию, и показываем ребенку, что не разваливаемся на части, что мы переживём это, что жизнь продолжается и всё под контролем.

Ольга Писарик

Редакция Елены Фурдак

Теги:быть родителем,подавление чувств и эмоций, родительская агрессия,слезы тщетности, эмоции, эмоциональное выгорание , нужен психолог, ищу хорошего психолога, частный психолог, личный психолог, практикующий психолог, психолог со стажем, психолог цена, психолог стоимость, психотерапевт цена, психотерапевт стоимость, мне нужен психолог, психолог отзывы, психотерапевт отзывы, консультация психолога отзывы, совет психолога, ответ психолога, помогите найти хорошего психолога, психолог лечение зависимости, психолог лечение психосоматика, гештальттерапевт

www.psyshans.ru

Котакты психолога

Обо мне

,

Загадки человеческой психики: разрушительная сила оскорблений.

Загадки человеческой психики: разрушительная сила оскорблений.
Автор Анна Кирьянова

Всех когда-то оскорбляли. Не обзывали, не били в драке — именно оскорбляли.

Чувства, которые при этом возникают, — сначала гнев, агрессия, потом депрессия и ощущение чего-то невыразимо гадкого, такого, что нельзя забыть и исправить, разве что через многие годы или века.

Неслучайно еще лет 150 назад считали, что оскорбление можно смыть только кровью —  или своей, или врага.

Смертельное оружие

«Не надо отвечать», «нужно простить», «не опускайтесь до уровня врага». Множество «мудрых» советов, подкрепленных странными притчами, учат нас «правильной» реакции на оскорбление.

Однако существуют законы, карающие за оскорбление личности. А ведь чего проще — гордо уйти и смиренно простить. Пусть оскорбляют. Сегодня оскорбили, завтра ударили, послезавтра убили.

Понятно, были и есть святые люди, которым нипочем оскорбления. Они от них только крепче делаются и лучше. А вот у обычного человека сначала происходит выброс адреналина, который повышает давление, влияет на сердечно-сосудистую систему, а потом запускаются другие химические реакции.

Причем точно такие же, как если бы ударили палкой по голове. Это убедительно доказали исследования психофизиологов: человек обладает второй сигнальной системой, которая реагирует на речь, на эмоциональные события.

Когда в газетах началась травля Пастернака, он сначала пережил инфаркт, а потом заболел раком легких. И в мучениях скончался. Рак развился именно в период публикации писем советских граждан, наполненных праведным гневом и оскорблениями типа:

«Стихов Пастернака я не читал. Но однажды в болоте видел жабу, которая издавала гнусное кваканье. Такое же кваканье издает Пастернак, клевеща на нашу Родину...»

Полагаю, завистливые поэты XVIII столетия изрядно сократили век великого Ломоносова. Попробуйте представить (хотя лучше не надо), что испытывает человек, читая такие вирши:

«Хоть глотку пьяную закрыл, отвисши зоб, не возьмешь ли с собой ты бочку пива в гроб? И так же счастлив мнишь в будущем быть веке, как здесь у многих ты в приязни и опеке?»

Злоба и неприкрытая зависть так и брызжут из-под пера Тредиаковского, так и хочется ему побольнее оскорбить, ударить...Стихотворение, к слову, так себе, но оскорбление — на уровне коммунальной кухни, профессиональное.



Брань на поле брани

Раньше побоища начинали со взаимных оскорблений. Впрочем, и сейчас то же самое. Врага пытаются унизить, раздавить, вывести из себя, лишить способности трезво мыслить и адекватно реагировать, чтобы затем уничтожить в бою. Недаром некоторые слова так и называются — «бранные»: издревле они использовались на поле брани, наравне с кулаками, пращами, палицами и огнестрельным оружием.

Для подавления и уничтожения личности тоже используются оскорбления, которые рано или поздно разрушают психологическую защиту, превращают личность в тварь дрожащую. Постоянные оскорбления способны убить человека, даже если не применять к нему физического воздействия. Результат будет таким же, как при ежедневных побоях.

Кстати, в Америке к проблеме оскорблений стали относиться крайне серьезно. Порой доходит до комизма: толстых людей нельзя называть толстыми — следует говорить и писать «человек, развивающийся горизонтально». А неудачника рекомендуется именовать «человеком с отложенным успехом». Вот так проблема решается на государственном уровне.

Клин клином

Как же относиться к оскорблениям? Полагаю, на этот вопрос отвечает сам организм: бурные биохимические и психофизиологические реакции мало зависят от нашего сознательного вмешательства. Поэтому мудрые притчи и философские афоризмы как-то утрачивают актуальность в момент серьезных оскорблений. Впрочем, оскорбитель и сам сильно рискует — кто знает, какую реакцию выдаст ваш мозг?
 
Фрейд был великим психологом и культурным человеком.
Однажды он ехал в поезде; в вагоне было душно, и доктор открыл окно.
Некий господин начал протестовать. Не только протестовать, но заодно называть Фрейда «жидовской мордой» и прочими оскорбительными эпитетами. Расчет был верен, на первый взгляд: нацисты уже почти у власти, лагеря смерти вот-вот заработают, а господин в пенсне и шляпе, что он сделает?

К изумлению присутствующих, Фрейд разразился такой свирепой бранью, что грубый попутчик ретировался. Сбежал.

И как-то мне поведение психолога нравится. Оно кажется наиболее правильным в данном контексте.

Кроме того, как врач-психиатр, Фрейд прекрасно знал: нереализованная агрессия превращается в депрессию, то есть в агрессию, направленную на себя.

Психосоматические болезни — следствие аутоагрессии: подавленное напряжение приводит к артритам, инфарктам, онкологии. Люди все чаще болеют, потому что становятся заложниками двойной морали. Нам внушают, что надо прощать обидчиков. Никак не реагировать на оскорбления. И в то же время приводят в пример образ связанного героя, который плюет в лицо фашисту!

В случае оскорбления следует действовать адекватно, сообразуясь с условиями и личностью врага. Первая реакция всегда обусловлена выбросом громадного количества адреналина, поэтому сделайте паузу. Все равно вы дезориентированы, и нужные слова найти будет непросто.

Обеспечьте приток кислорода к мозгу, вдохните побольше воздуха, выдохните. И только потом решайте — вступать в бой или подождать удобного момента. Но в любом случае выразить свои чувства нужно и можно сразу — передать как нейтральное сообщение: «То, что ты говоришь, оскорбляет меня. Ты причиняешь мне боль. Я не знаю, как реагировать сейчас, но я подумаю».

Это, конечно, касается людей знакомых, иногда, к несчастью, близких. С чужими действуют другие правила: все зависит от того, на чьей стороне сила.

Лучшее противоядие

Одна пациентка рассказала мне поучительную историю. В подростковом возрасте ее оскорбила подруга. Как-то она сказала: «Что ты все красишься и одеваешься? Красивее-то все равно не станешь!»
Приятельница знала, что девушка очень переживает из-за внешности, ведь они были близки. По больному месту и нанесла удар.

Вроде как ничего страшного, шутка во вкусе Тредиаковского. А девочка испытала сильную душевную боль, всю жизнь вспоминала те слова.

Выросла и даже немного состарилась. К 50 годам имела свой модный салон, фирму по организации праздников и семью. И хорошую машину, на которой из жалости подвезла в дождь и холод голосующую женщину.

Старуху, правильнее сказать. И с изумлением и страхом узнала в ней подругу-одноклассницу. Та долго перечисляла свои беды и несчастья, жаловалась на жизнь, источая запах перегара. В конце пути стала совать деньги, так и не узнав бывшую приятельницу. А когда моя пациентка отказалась от денег, швырнула ей купюры в лицо. Оскорбила, короче говоря, по привычке. Только никакого оскорбления дама не почувствовала — не сработало!

Твердо уверена: лучший ответный удар оскорбителю — ваше здоровье и благополучие. Еще в раннем детстве мы знали магические защитные формулы: «Кто как обзывается, тот сам так называется», «Мы в аэроплане, а ты — в помойной яме»... Все возвращается, а умышленно злые и смертоносные слова — особенно.

Вот если бы Пастернак не просто читал «письма трудящихся», наполненные злобой и ядом, а, разорившись на покупку конвертов, отправлял бы их обратно с короткими приписками, глядишь, и не заболел бы.

А коли нет обратного адреса, что мешает мысленно написать ответ, запечатать его в воображаемый конверт или набрать сообщение на клавиатуре и отправить врагу, пусть даже в никуда? Таким образом мы отреагируем на оскорбление — именно это и требуется нашему организму. Так что давайте действовать, пусть даже на ментальном уровне. Он, кстати, иногда работает лучше, чем уровень материальный.


www.psyshans.ru


Теги:Психолог онлайн,  Психотерапевт онлайн,  Консультация психолога, Помощь психолога, Частный психотерапевт, Помощь семейного психолога, Психологическая помощь, Ищу психолога, Психолог , Ищу психолога, Нужен психолог, Психолог в Москве, Психолог цена, Практикующий психолог, психоаналитический психотерапевт, оскорбления, психика, сила., психолог очно, психолог по скайпу

ФЕНОМЕН МЕРТВОЙ МАТЕРИ. ЧТО ДЕЛАТЬ СО ЗЛОВЕЩЕЙ ПСИХОТРАВМОЙ ИЗ ДЕТСТВА

ФЕНОМЕН МЕРТВОЙ МАТЕРИ. ЧТО ДЕЛАТЬ СО ЗЛОВЕЩЕЙ ПСИХОТРАВМОЙ ИЗ ДЕТСТВА





Физически она не мертва, но эмоционально отстранена, бессильна и отвергает своего ребёнка. У явления есть второе название — «мать, о которой говорить запрещено», и это действительно табуированная тема. ЖУРНАЛ ЖЖ решил разобраться в феномене и узнать у специалиста, как найти общий язык с теми, кто был травмирован собственными матерями.

Взрослым, успешно справившимся со своими травмами, трудно понимать людей, которые в зрелые годы размахивают детскими страхами и оправдывают свои неэтичные поступки вредом, нанесённым родителями. Но люди любят делать свои проблемы достоянием окружающих, а их за это не любит никто. Поэтому быть хорошим другом не в ущерб себе, уметь выслушать другого, проявить участие и при этом соблюсти дистанцию, не травмировав травматика ещё больше — задача нетривиальная. Чтобы к ней подступиться, нужно понять и механизм травмы, и причины дальнейшего поведения человека, а это не одно и то же.

Откуда что берётся

Природа любой психологической травмы связана с глубоким потрясением, и общение с травмированной матерью становится травмирующим потрясением для ребёнка. Травмируют разочарование, предательство, смерть близких, ссоры, конфликты в семье, безразличие родителей, развод родителей, в котором ребёнок часто винит себя, любые стрессовые ситуации, угрожающих жизни или нарушающих ощущение безопасности. Именно отсутствие ощущения безопасности, которое должна давать мать, но не делает этого, порождает её двойника, тень, которая приходит на смену настоящей матери.

«Мёртвая мать» не справилась со своими травмами, например, с переживанием развода (обманом мужа, абортом, выкидышем), она отстранилась, впала в депрессию, у неё высокая тревожность и она совершенно бессильна. Теперь она жестока к ребёнку, он его отвергает, подавляет и открыто винит во всех своих проблемах. Вырастая, дети таких матерей демонстрируют неуверенность в себе, у них плавающая самооценка: чувство собственной неполноценности сменяется моментами мании величия.

Когда мёртвые убивают

«Налицо ощущение бессилия: бессилия выйти из конфликтной ситуации, бессилия любить, воспользоваться своими дарованиями, преумножать свои достижения или, если таковые имели место, глубокая неудовлетворённость их результатами» — так охарактеризовал детей-травматиков автор термина «мёртвая мать» психоаналитик Андре Грин в своём докладе в Парижском психоаналитическом обществе 20 мая 1980 года.

«Моё первое осознание мёртвой матери сначала пришло ко мне во время терапии задолго до прочтения Андре Грина. Я до сих пор помню эту бурю горя, горечи, душераздирающей боли, и наполненной душу страданиями, а так же ощущение вселенской несправедливости. Затем я пошла дальше и узнала, что больнее и разрушительней мёртвой матери, может быть мёртвая убивающая мать (я так её назвала).

На мой взгляд, мёртвая убивающая мать наносит более сильный ущерб ребёнку, чем просто мёртвая мать. Это не только матери, которые проявляли жестокость по отношению к своему ребёнку, эмоциональное отвержение, пренебрежение, унижали своих детей всеми известными способами. Но это и матери, по внешним проявлениям которых создаётся впечатление заботы и любви к своему ребенку, но эта так называемая забота и любовь проявляются в потворствующей и доминирующей гиперпротекции, повышенной моральной ответственности.

Таких матерей я называю сиренами, они очень манящие, прямо таки притягивают к себе, зовут, а потом "сжирают". На самом деле суровая, жестокая и отвергающая мать может нанести меньше вреда, чем чересчур заботливая и оберегающая, и хронически тревожащаяся. Потому что жестокая мать не маскирует свои агрессивные и убивающие тенденции под заботу и любовь» — описывает свой опыт психотерапевт Ольга Синевич.

Психолог Ольга Павлова так обозначает последствия удушающей любви:

«Ребёнку не пожаловано разрешение быть личностью, существовать как имеющему мир, уникальный и отдельный от материнского. Таким образом, непризнание матерью детской психической живости ощущается ребенком как отказ в разрешении к его существованию. Такой отказ ребенку, в свою очередь, приводит к запрещению всех желаний младенца. Это может быть сформулировано следующим образом: если кто-то не имеет права существовать, значит, этот кто-то не имеет права и желать. Отсутствие желаний у ребёнка с синдромом "мёртвой матери" со временем трансформируется в неспособность испытывать удовольствие. Важно, что у такой личности отсутствует удовольствие от себя самого и собственного существования, удовольствие от "просто быть". И если ему каким-то образом всё же удаётся получить хотя бы небольшое удовольствие, у него складывается стойкое убеждение, что за ним должно последовать наказание».

Как общаться с травматиками (даже если тавматик — это вы сам)

Часто при общении с травматиками кажется, будто они требуют особого отношения к себе, обесценивают нормальность и даже превозносят свою исключительность, приобретённую вместе с травмой.

«Чтобы по-настоящему разобраться в человеческих действиях, всегда важно прежде всего искать мотив, — говорит социолог Сергей Поварницын, — и спрашивать себя, а ради чьей любви это сделано?» По его мнению, формулировку «тебе легко, потому что у тебя нет травмы, а у меня есть, и из-за неё я такой» можно услышать от людей, которые всё ещё надеются получить любовь своей матери:

«Говоря так другим, человек явно наносит ущерб своим текущим взрослым отношениям и делам ради того, чтобы подчеркнуть важность родителя. Вот, мол, сила влияния родителя была настолько высока, что до сих пор я живу под гнётом этой травмы. "Мама, мама, посмотри, ты по-прежнему очень сильно влияешь на мою жизнь!"

Задача получения маминой любви для ребёнка первостепенна. У неё приоритет, потому что без маминой любви конец всему. Если человек не получает любви, то у него самого ресурса любви тоже не будет, он останется эмоционально отмороженным.

Преодоление отсутствия материнской любви возможно, оно происходит через крайне болезненное признание её невозможности, через злость на мать. Но если человек справляется, ему открывается возможность получения любви от других источников.

Но у человека всегда будет недостаточно оснований считать, что ему никогда не получить любовь собственной мамы. Он верит, что в целом в маме эта любовь всё таки есть, просто у неё плохое настроение, ей тяжело, она не чувствует себя сильной и это состояние просто затянулось. А вот если бы чувствовала, то тут же начала бы любовь бить как из шланга. И тогда бы всё было хорошо.

Следовательно, человек старается в меру своих возможностей помочь маме — показывает изо всех сил: "мам, смотри, какая ты сильная!" А на самом деле имеет ввиду: "мам, давай уже люби меня".
источник

www.psyshans.ru

Теги: травма, нужен психолог, ищу хорошего психолога, частный психолог, личный психолог, практикующий психолог, психолог со стажем, психолог цена, психолог стоимость, психотерапевт цена, психотерапевт стоимость, мне нужен психолог, психолог отзывы, психотерапевт отзывы, консультация психолога отзывы, совет психолога, ответ психолога, помогите найти хорошего психолога, психолог лечение зависимости, психолог лечение психосоматика

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ТРАВМА. ВСЕ, ЧТО НУЖНО О НЕЙ ЗНАТЬ.

Психологическая травма

Травмой называют событие, которое порождает необычно сильные или неуправляемые чувства, или само кризисное состояние человека после такого события.
В психотерапии различают 2 основных вида травм: 1 - хроническая, или кумулятивная (действует и наращивается незримо на протяжении многих лет, начиная с детства), или, по-другому, травма развития, детская травма; 2 - острая, или шоковая травма, имеющая краткосрочное, но сильное воздействие на психику.

Под острой психологической травмой понимают состояние дезинтеграции или срыва, возникающее в том случае, когда психический аппарат внезапно подвергается воздействию сверхинтенсивных внешних или внутренних стимулов, которые слишком сильны, чтобы справиться с ними обычным способом.
Таким образом, травматический стресс наступает в том случае, если стрессогенный фактор достаточно силен, продолжается в течение какого-то времени, перегружает психологические, физиологические и адаптационные возможности человека, разрушает психологическую защиту, вызывает тревогу и приводит к психологическим и физиологическим “поломкам” в организме. Важно подчеркнуть, что если переживание стрессовой ситуации в норме мобилизует адаптационные ресурсы организма и способствует приспособлению человека к изменяющимся условиям, то травматический стресс истощает его адаптационные возможности.

Травма существенным образом нарушает фундаментальные верования и представления о надежности и безопасности мира, влияет на способность доверять.
Психологические признаки такой травмы:
- нарушение целостности нарциссического ядра  (потеря идентичности) из-за диссоциаций, расщепления
- разрушение естественных психологических защит,
- регрессия.

В первую очередь к понятию травма относят физическое насилие, в т.ч. сексуальное изнасилование, потерю близких, автокатастрофа, землетрясение, террористические действия и пр. Сильно травмирующими являются и такие события, как потеря работы, переезд в другую страну или город, развод, измена, ограбление, провал на вступительном экзамене, серьезное физическое заболевание. Однако остроэмоциональными могут оказаться и на первый взгляд не очень значительные события, например, публичное унижение, оскорбление, снижение или неповышение зарплаты, семейные неурядицы, обман, строгое наказание родителями, потеря важного предмета, конфликты с друзьями, предательство – все то, что влияет на социальный престиж и репутацию, уважение окружающих, возможность самоутверждения и интимно-личностное состояние человека.

Разрушительная сила психологической травмы зависит от индивидуальной значимости травмирующего события для конкретного человека. Поэтому ее трудно оценить со стороны, она строго индивидуальна! И это крайне важно учитывать в терапии травмы.

Кроме того, травматизирующий эффект зависит от степени защищенности, «закаленности» человека, его устойчивости к ударам судьбы (силы эго). Особенно сильно негативное событие влияет на психику чувствительных, чутких людей и детей.Так, для ребенка травмирующими могут стать встреча в темноте незнакомца или пьяного, падение с дерева, пребывание в больнице, разлука с родителями, издевательства одноклассников, неожиданно плохая отметка в школе, страшный фильм, болезнь родителя, вид похорон, для малыша – лай чужой собаки, необычный вид близких людей или привычных вещей и т.п.

Таким образом, повышенной уязвимостью обладают люди, которые уже находятся под действием стрессовых факторов, а также те, кто перенес что-то похожее в детстве. Для них случившееся становится напоминанием, провоцирующим повторную травматизацию. Некоторые события проходят безболезненно, о других мы долго помним, третьи прячутся в подсознание и «выплывают» лишь в виде симптомов спустя многие годы.

Уместным мне кажется использование здесь метафоры закалки стекла.
Закаленное стекло является одним из видов безопасного стекла. Закаленным оно становится в результате термической обработки.При разрушении такое стекло распадается на мелкие осколки, не ранящие человека. Прочность закаленного стекла на изгиб увеличивается в 2 раза, а на устойчивость к разрушению – в 5 раз по сравнению с незакаленным стеклом.На первом этапе стекло медленно нагревается до температуры 600–720°С. Оставаясь в твердом состоянии, стекло абсорбирует тепловую энергию нагревателей посредством теплоизлучения и теплопередачи.
Тепло распространяется линейно, и результатом является только изменение в расстоянии между молекулами. Это линейное расширение обратимо, и не генерирует постоянные напряжения в стекле. Последующее нагревание приводит стекло в переходное состояние, за которым наступает вязкое. Секунды, в течение которых стекло находится в переходной стадии, особенно сильно влияют на качество конечного продукта.Затем, на второй стадии, стекло резко охлаждается. Образующиеся напряжения сжатия увеличивают механическую прочность, и стойкость стекла к воздействию сил.

Другими словами, постепенная "закалка" психики трудностями, не превосходящими по силе адаптационных возможностей человека, позволяет ей легче справляться с последующими резкими стрессогенными факторами.
Поэтому разрушительная сила психологической травмы зависит от индивидуальной значимости травмирующего события для конкретного человека. Поэтому ее трудно оценить со стороны, она строго индивидуальна. Кроме того, травматизирующий эффект зависит от степени защищенности, «закаленности» человека, его устойчивости к ударам судьбы.
Особенно сильно негативное событие влияет на психику чувствительных, чутких людей и детей. Так, для ребенка травмирующими могут стать встреча в темноте незнакомца или пьяного, падение с дерева, пребывание в больнице, разлука с родителями, издева тельства одноклассников, неожиданно плохая отметка в школе, страшный фильм, болезнь родителя, вид похорон, для малыша – лай чужой собаки, необычный вид близких людей или привычных вещей и т.п.
Таким образом, повышенной уязвимостью обладают люди, которые уже находятся под действием стрессовых факторов, а также те, кто перенес что-то похожее в детстве. Для них случившееся становится напоминанием, провоцирующим повторную травматизацию.  Некоторые события проходят безболезненно, о других мы долго помним, третьи прячутся в подсознание и «выплывают» лишь в виде симптомов спустя многие годы.

У каждого человека есть определенные ожидания, надежды и планы на будущее. Несоответствие наших прогнозов, моделей будущего и действительности является одним из источников психологических проблем. В ситуации, когда реальность претерпевает резкие изменения, которые никак не вписываются в рамки существующих представлений и сценарий будущего, человек получает травму. Она вызывает переживание интенсивного страха, беспомощности, крайнего отчаяния, шока (ступора) и крайнего ужаса. Иногда испуг может отсутствовать, но при этом ощущается подавленность, растерянность, полное смятение. Может быть ощущение потери безопасности ("почва уходит из-под ног", угрозы серьезного увечья себе или близким.  У человека может возникнуть ощущение потери целостности и единства бытия, раздробленности "Я" и брошенности.

После травмы могут отмечаться 2 варианта реакции: посттравматический стресс (ПТС) и посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) . Первый  вариант является здоровой и закономерной реакцией повышения "боевой готовности" организма, мобилизации ресурсов в ответ на сверхсильный раздражитель. Поэтому травмированный человек может быть весьма деятельным и активным, даже перевозбужденным, однако внутренняя растерянность, ощущение раздавленности, потери смыслов и целей не всегда позволяет направить эту энергию в конструктивное русло.

Второй вариант может проявляеться повторяющимся и навязчивым воспроизведением в сознании психотравмирующего события либо, наоборот, избеганием любых ассоциаций, напоминающих о травматическом событии, и часто требует лечения. Бывает, что сильно повышается тревожность и потребность контролировать окружащих людей и события, появляются неконтролируемые вспышки гнева и вины, тоска и безысходность, кошмарные сновидения, обостряется психосоматика, закрепляется истерическое или депрессивное поведение.
То есть посттравматическое расстройство нарушает способность человека адекватно справиться со стрессовой ситуацией.

Симптомами такого расстройства могут быть: бессонница, невротические реакции, диссоциация, ощущение оглушенности, повышенная эмоциональная лабильность, заторможенность реакции, ощущение опустошенности, суицидальные мысли и другие. В любом случае эти симптомы и поведение являются НОРМАЛЬНОЙ реакцией на НЕНОРМАЛЬНОЕ событие. Некоторые пытаются заглушить болезненные переживания с помощью психоактивных веществ – алкоголя, таблеток, «классических» наркотиков. В таких ситуациях в интересах человека как можно быстрее обратиться за профессиональной помощью и поддержкой.


Теги: травма, нужен психолог, ищу хорошего психолога, частный психолог, личный психолог, практикующий психолог, психолог со стажем, психолог цена, психолог стоимость, психотерапевт цена, психотерапевт стоимость, мне нужен психолог, психолог отзывы, психотерапевт отзывы, консультация психолога отзывы, совет психолога, ответ психолога, помогите найти хорошего психолога, психолог лечение зависимости, психолог лечение психосоматика

ТЕРАПИЯ ОСТРОЙ (ШОКОВОЙ) ТРАВМЫ

Терапия острой (шоковой) травмы

Травмирование происходит при воздействии на человека системы мироздания и его представителей в ОДНОСТОРОННЕМ порядке. Травма - это вторжение, насилие над человеком, когда он находится в слабой позиции и не в состоянии отреагировать и защитить себя. Поэтому она бесчеловечна.
В самой травме смысла нет, и его бесполезно там искать. Но в усилиях по выходу из острого стрессового состояния много жизнеутверждающего смысла.
Цель работы именно с шоковой травмой - это НОРМАЛИЗАЦИЯ ЧУВСТВ, восстановление достоинства и смыслов жизни и вписывание нового опыта ПО ИСЦЕЛЕНИЮ ТРАВМЫ в общий связный нарратив жизни человека.
Шоковая травма может быть растянутой по времени, например, в ситуации военных действий. Ее характерная особенность в том, что она имеет локальный характер, т.е. никак не вписана в предыдущий опыт человека и не связана с его личными особенностями. Конечно, всегда можно найти отдаленные ассоциации с более ранними событиями жизни человека, но такой поиск не является терапевтичным, имхо.
Кризисная терапия шоковой травмы принципиально отличается от терапии травм развития. Условно говоря, острая стрессовая реакция - это состояние, близкое к психотическому, это вероятный откат от депрессивной к параноидно-шизоидной позиции с присущей ей симптоматикой. НО важно учитывать то, что это - временный откат, а значит у человека в потенциале есть ресурсы для интеграции и его НЕ нужно лечить как психотически организованного (корректировать и углублять его картину мира). Основной стиль терапии - поддерживающий, предполагающий создание пространства для восстановления его естественных родных защит.
Временный переход травмированного человека к первичным защитам сопровождается интенсивной болью, усиливающейся при каждой активности. Поэтому терапия человека в таком состоянии - проход по лезвию ножа: шаг влево, шаг вправо - боль и агрессия. Не верящий себе, обессиленный человек может опасаться терапевта, но наряду с этим возлагать на него огромные, порой нечеловеческие надежды, идеализируя его возможности. Неудача кризисной терапии - это очередное крушение надежды клиента и рана.
На мой взгляд, столь же необоснованно использовать методы кризисной терапии для исцеления травм развития, хотя иногда ой, как непросто обозначить точную грань между одной и другой.
Противопоказан непосредственный по времени переход от кризисной терапии к обычной, предполагающей некоторую степень регресса. Опыт исцеления травмы должен быть усвоен, ему надо "настояться". Иначе есть вероятность, что человек вместо примирения с потерей и ущербом, поиска и обретения собственных экзистенциальных смыслов найдет смысл существования в непрерывном процессе терапии. К этому клиента может склонять также не вполне восстановленная идентичность, поскольку тогда у него может доминировать иллюзия, что остающиеся трещины в собственном нарциссическом ядре можно заполнить за счет терапевта  (запасное эго) в процессе идентификации с ним (архаичная идентичность субъекта и объекта).
И тогда возможен его отход в состояние зачарованности травмой.

Кроме крайней уязвимости, ранимости человека, при работе с пострадавшим важно принимать во внимание также:
  • - его обостренные чувства вины и стыда,
  • - неспособность доверять, с одной стороны, и подверженность риску, с другой,
  • - неверие в себя, самообесценивание,
  • - ощущение бессилия и беспомощности,
  • - ощущение брошенности, отверженности, "меня никто не может понять",
  • - безысходность, тоска, отчаяние,
  • - гнев, ярость - то сдерживаемые, то прорывающиеся наружу,
  • - страхи, подозрительность, неустойчивость настроения.
Этот список - не личностные особенности клиента, а характеристика особенностей его текущего состояния, которые могут закрепиться в случае его фиксации на травме.
В кризисной терапии особенно важным, на мой взгляд, является подтверждение ненормальности, несправедливости, неестественности произошедшего. Здесь речь идет о правовом и моральном аспекте травмы, призванном восстановить достоинство пострадавшего. Иногда, это подразумевается само собой и не требует разъяснений. А иногда такие пояснения имеют очень целительный эффект.
Насильник не имеет права быть насильником, хотя и является им, террористы не имеют права мучить, но делают это, отморозок не имеет права травить, но травит, нацисты не имеют права устраивать холокост, но учинили расправу - и это факт истории, Бог не должен отворачиваться от праведника или грешника, но, увы, иногда покидает его...
Травма признается травмой, насильник - насильником. Злодеяние должно быть названо злом. Когда хоть как-то понятна мотивация, стоит озвучить факт, что насильник - психопат, моральный урод, наркоман, религиозный фанат, стяжатель и т.п. Это освобождает человека от ответственности за произошедшее и дает ему возможность почувствовать естественность, обоснованность и правомочность своего гнева, ненависти, несчастности, других чувств - того, что составляет суть актуального состояния. Принятие своих чувств человеком способствует реинтеграции его нарциссической сердцевины.
Логически подразумеваемое следствие этого - признание человека жертвой обстоятельств и его невсемогущества. Если это не задевает самолюбия человека, он может быть вслух назван жертвой. Это не унизительно, это - просто печальный факт. После этого перед человеком встает задача приМИРения с ограниченностью своих возможностей и горевание.
Если жертва так или иначе не признана жертвой, невинно пострадавшей стороной, то возможно застревание в травме из-за расщепления ядра на 2 части - страдающую (жертву) и мстящую, наказывающую (преследователя, палача). Далее человек отщепляет "жертву", идентифицируясь с садистом, тираном.
Тогда часто можно наблюдать цепную реакцию зла - отыгрывания человеком своей боли на других.
При закольцовывании этих частей человек будет наказывать самого себя дополнительно за собственные же страдание и боль. Для реализации этого наказания он будет находить "достаточно плохой объект", например, некомпетентного специалиста (как можно наблюдать на форуме), с помощью которого, в частности, благодаря механизму проективной идентификации, причинять себе новую боль.
При недостаточной способности к контейнированию специалиста он бессознательно дистанцируется от клиента, пропускает его материал, тогда у последнего возникает ощущение, что терапевт работает не с ним, а с некой идеей, образом, иллюзией о клиенте - будто он давно уже все решил и понял про клиента, и избыточная информация ему не к чему.
Если клиент чувствует, что терапевт его не понимает, тянет куда-то в "свою степь", то он автоматически превращается для клиента в "палача". То же самое происходит, если терапевт видит в человеке "очередного жалобщика" и не видит за сетованиями, упреками и обвинениями его боли и отчаяния. Вообще квинтэссенция любой терапии - понять, про что болит душа человека.
Если терапевт не готов столкнуться с энергетически мощно заряженными переживаниями клиента, есть смысл дать ему знать, что его понимают, оказать внимание, сочувствие и уважение к его эмоциям. Клиенту важно чувствовать и знать, что терапевт - на его стороне, что он - союзник против насильника, тогда терапия не обернется противостоянием и сплошным конфронтированием, не полезным в кризисной работе вплоть до этапа признания жертвы. Ощущение заботы и принятия терапевтом возвращает душевный баланс.
Из-за нарушенности границ и доминирования иррационального клиент в неудачной терапии  может стать еще и заложником личной боли терапевта, интроецируя ее в качестве дополнительного "бонуса" к своей. Другими словами, регресс и сверхсензитивность травмированного человека к невербальной коммуникации может спровоцировать его попадание в проективные идентификации (и травматическую воронку) самого терапевта.
В качестве осложнения внутри терапии или вне ее может возникнуть коррелирующее, переполненное ненавистью взаимоотношение между насильником и жертвой, причём переполненный садизмом внутренний "преступник" стремится разрушить внутренний же бессильный объект-жертву, причинить ему страдание и учинить над ним расправу. Существование такой бессознательной диадной структуры представляет одну из главных проблем в работе с клиентами, так как она проявляется в переносе/контрпереносе, и выйти из этого круговорота непросто даже опытному специалисту. Но это - уже не вопрос кризисной терапии.
Так может работать приговор травматика к самонаказанию.
Его другая форма - психопатологизация, уход в болезнь, психосоматику.
Ошибки при кризисной работе с шоковой травмой на начальном этапе:
а) любой вид оценивания опыта и чувств, в т.ч. закамуфлированный под заботу. Значение травмы - дело абсолютно субъективное, представление о степени катастрофичности можно получить исключительно от клиента. Терапевту следует воздержаться и от эмоциональной оценки произошедшего даже с помощью интонаций и междометий,
б) поиск связи травмы с отдаленными событиями жизни человека. Такой заход создает у клиента впечатление неизбежности и "заслуженности" травмы, а следовательно, своей плохости и неправильности,
в) поддержка клиента в поиске причин бездействия  в критической ситуации, поскольку такой заход нагружает его виной и создает у человека ощущение, что если бы он был осмотрительнее, быстрее, сообразительнее, то травмы можно было бы избежать,
г) неследование за клиентом, переключение его внимания на несущественные для него детали события - создает у клиента ощущение непонятости терапевтом сути произошедшего,
д) неготовность терапевта прояснять вслед за клиентом нюансы чувств и обстоятельств, важных для него, а также деталей нарушения взаимопонимания с ним, открыто говорить о своем "непопадании" в смысловое поле клиента,
е) попытки откорректировать картину мира клиента, и без того фрагментированную. Это создает у него ощущение своей неадекватности: "если я  вижу неправильно - значит я ненормальный". Картина мира восстанавливается в процессе неизбежного столкновения с реальностью и постепенного расширения поля восприятия клиента,
ё) вербальная характеристика клиента как хорошего, славного, доброго, умного - это может ощущаться как (повторное) вторжение, а также блокировать его возможность поделиться гневом. Эти сигналы он может получать только невербально через ощущение принятия,
ж) анализ и интерпретации травматичной ситуации, поведения и чувств клиента, - ему нужно только понимание того, что произошло, и ощущение услышанности,
з) терапевт не должен называть ситуацию клиента "это", т.е.обезличенно, ибо есть некая табуированность на называние событий своими словами, таким образом провоцируется исключающее поведение и восприятие. Это весьма неполезно и "изнасилование" должно называться изнасилованием. Замерзшая беременность - замершей беременностью.
Если клиент определил событие, назвал травму и сказал определение, то терапевт идет за ним и называет эхом так же.  Есть такое выражение "Враг узнан. Враг назван. Враг не имеет силы."
Живая ссылка при заимствовании обязательна.

нужен психолог, ищу хорошего психолога, частный психолог, личный психолог, практикующий психолог, психолог со стажем, психолог цена, психолог стоимость, психотерапевт цена, психотерапевт стоимость, мне нужен психолог, психолог отзывы, психотерапевт отзывы, консультация психолога отзывы, совет психолога, ответ психолога, помогите найти хорошего психолога, психолог лечение зависимости, психолог лечение психосоматика

ШОКОВАЯ ТРАВМА(ОСТРАЯ). ПРОЖИВАНИЕ

Шоковая (острая) травма. Проживание.

Шоковая (острая) травма - это состояние (переживание), сопровождающееся ощущением хаоса, потерянности, горечи предательства и боли дезинтеграции.

Разделение описываемых этапов по выходу из шоковой травмы - довольно условно.
Поскольку шоковая травма - это непережитая ситуация неразряженного напряжения выживания, то разрядка может быть внезапной для пострадавшего и его помощника без привязки к этапу.
У человека всегда существует ипостась Внутреннего Целителя, поэтому рекомендуется опираться в первую очередь на нее, и только в особых обстоятельствах - при разворачивании патологических реакций, идентификации с потерей - обращаться за помощью к специалисту. Причем это - не всегда психолог (поскольку высока вероятность ретравматизации), иногда экологичнее обратиться сначала к психиатру.

Еще раз подчеркну - кризисная терапевтическая работа с травмой целесообразна после того, как исчерпаны естественные ресурсы человека.

Первая, и часто  достаточная скорая помощь травмированному человеку - это холдинг. «Достаточно хорошая» мать, по Винникотту, устанавливает с ребенком отношения, названные «холдингом» (от англ. hold − поддерживать) − это состояние, когда все потребности ребенка удовлетворяются, он защищен. Именно забота и преданность матери, чутко реагирующей на все нужды ребенка, понимающей его желания и страхи, является ведущим фактором развития отношений. Мать делает это естественно и просто: она буквально поддерживает окружающее пространство младенца, заботясь, чтоб мир "не обрушился" на него слишком сильно.  В отношениях холдинга складывается первичная идентификация.
Эта метафора актуальна для исцеления любого человека, попавшего в травму, независимо от его возраста: ведь человек действительно расщепляется и на время теряет ощущение своей идентичности и безопасности как младенец.

Основными задачами для травмированного человека является восстановление целостности нарциссического ядра (идентичности), естественных привычных психологических защит (адаптационных возможностей) и постепенное возвращение способности нести ответственность и принимать решения.
Лучше всего с задачами холдинга справляется естественное окружение потерпевшего: семья, друзья, родственники, коллеги.

Примечателен в этом отношении еврейский траурный обряд. Скорбящий освобождается от хлопот и всякой работы, от чтения молитв, не выходит из дома. Все родственники и соседи собираются на этот период вместе.  Личное горе, слезы переживаются открыто. Скорбящий "выключен" из всего круговорота жизни, он "бездеятелен" и сосредоточен на переживании скорби. Он должен концентрироваться на страдании, горе и на воспоминаниях об умершем и, по возможности, не отвлекаться от этого. Для того чтобы скорбящий мог читать поминальную молитву, в доме скорбящего принято собирать  не менее десяти мужчин. Это - и возможность выказать свое уважение и сочувствие его близким, оказать огромную поддержку, не дать им согнуться в беде.
Однако интенсивность траура постепенно уменьшается, и в конце человек возвращается к более нормальной жизни.
Утешение скорбящего является мицвой милосердия. Входя в дом скорбящего и покидая его, не говорят «шалом», не обнимаются, сидят молча, пока сам скорбящий не начнёт говорить. Сидят на земле, в которую только что был погребен его близкий, пытаясь как бы приблизиться к нему, что соответствует также "приниженному" состоянию духа страдающих. Это - один из способов выразить тоску и отчаяние, охватившие осиротевших. Приходящие в дом молча входит в дверь, обычно приоткрытую, и, не привлекая к себе внимания, тихо садятся, чтобы разделить горе ближнего. Они стараются поддержать  морально, успокоить и примирить с решением Неба. Вставая перед уходом, говорят ему: «Всевышний утешит тебя вместе с остальными скорбящими Сиона и Иерусалима».


Интересно отметить, что подход иудаизма к проблеме траура - разделение его на периоды, во время которых интенсивность траура постепенно снижается, скорбящий поэтапно справляется со своим горем и возвращается к нормальной жизни, - хорошо согласуется с концепциями современной психологии.

Особо хочется отметить, что на первом этапе чувства пострадавшего не контейнируются, а переживаются во всей полноте открыто.  И присутствующие при этом близкие являются как бы подтверждением их "правильности", уместности и того, что худшего сейчас и здесь не случится. Психология, пользуясь современными научными методами и экспериментами, неожиданно пришла к выводу, что древняя еврейская структура справляния с чувствами, с горем наиболее благоприятна для человека, переживающего травму.

Рекомендации близким пострадавшего:
- не оставлять его одного,
- уделять ему по возможности и необходимости полное внимание, либо находиться в поле его зрения,
- слушать не прерывая и поддерживая контакт глазами,
- быть прямым и откровенным,
- одобрять реакции, в том числе агрессивные высказывания, ругательства,
- проявлять искренний интерес и предлагать помощь в бытовых вопросах,
- помогать сохранять контроль над ситуацией и принимать простые решения,
- избегать общих фраз, говорить по существу простыми предложениями,
- держать обещания (из финноязычных источников)

Второе. Терапия острой травмы с помощью специалиста не всегда показана: человек в этом состоянии сверхуязвим, раны кровоточат, поэтому лучше подождать, когда родные психологические защиты будут хоть в какой-то степени мобилизованы естественным путем.
Если естественный, нормальный способ, например, социальный холдинг, не возможен, то задача специалиста - попросту дать утешение пострадавшему и унять его тревогу аннигиляции: услышать жалобы и причитания, содержание предчувствий, снов, дать выплакаться, протянуть салфетку или молча посидеть с участливым вниманием, давая понять, что человек в своей беде не один. Это - сигнал человеку о том, что мироздание его понимает и поддерживает. Само живое присутствие специалиста может иметь целительный эффект, - это весть человеку о том, что можно быть, весть о том, что есть кто-то, кто не опасается его состояния и чувств.

Одним из видов утешения является информационная поддержка человека - объяснение того, как работают/влияют на состояние факторы травмы, например, фактор внезапности, естественное отсутствие готовности, отсутствие моральных и физических сил для предотвращения, особая жестокость со стороны, повторение произошедшего и др.
Можно поговорить о способах решения бытовых вопросов, о тех, кто находится вокруг пострадавшего, о среде его обитания, о насущных делах - это заземляет человека, возвращает в реальность.
Когда человек в травме, время для него схлопывается, перспектива теряется, чувства приобретают тотально-фатальный, всепоглощающий характер. Поэтому может быть не лишним напомнить ему, что это состояние - не навсегда, что с течением времени оно изменится и станет полегче.


Следующий этап - терапия, если она необходима, вводится правило СТОП.

Собственно терапия начинается с  контейнирования, обсуждения случившегося в безопасной обстановке.
Травматические переживания устроены особым образом. Когда человек попадает в критическую ситуацию, в организме выделяются гормоны стресса, усиливающие процесс запоминания древней лимбической системой головного мозга (даже если они вытесняются). И эти запоминаемые переживания - преимущественно вне семантической структуры человека: визуальные, обонятельные, звуковые, кинестетические. Чтобы эти отчужденные психические состояния стали противоречивыми объектами саморефлексии, они должны стать прежде всего лингвистически "мыслимыми". Фактически, лишь благодаря способности терапевта переносить такие состояния, они становятся связными и "мыслимыми" для обоих участников. Способность терапевта оставаться свидетелем пересказа клиентом своей трагедии является жизненно важным, хотя и трудным, первым шагом к превращению этого опыта в объект осознавания. Таким образом, контейнирование позволяет "перевести"  переживания травматических событий на человеческий язык, т.е. осмысления, понимания, переваривания произошедшего. При использовании техник арт-терапии рисунки по возможности тоже  обсуждаются.

Когда человек попадает в травму, у него высвобождается много инстинктивной энергии - ярость, ужас, паника и др. Даже при самом лучшем контейнере, полученном от любящих родителей, человек может оказаться не в силах выдержать накал внутренней энергии такого высокого уровня, и контейнер перестает работать: "Контейнер реагирует на вторжение, становясь ригидным и отказываясь отвечать на то, что вошло в него, в результате его содержимое утрачивает форму и смысл" (Бион).

В психотерапии терапевт предоставляет свой контейнер и помогает клиенту укрепить свою внутреннюю способность к выдерживанию чувств как если бы он был альтернативным родителем, например, это может быть сочувственное высказывание терапевта, сделанное в подходящий момент, которое показывает, что терапевт знает и понимает глубокие чувства и страдания клиента, которые он испытал, или которые ждут, чтобы быть пережитыми. Так терапевт дает переживаниям клиента как бы временный приют в своей душе, модулирует их остроту до приемлимой, делится вербальной или невербальной обратной связью.
Работа с травмой требует крайней осторожности, мягкости и чуткости. Если есть сомнения в уместности комментариев, лучше промолчать.  Формальные, ничего не значащие фразы могут ранить.
Переживание заботы по отношению к себе, вызывает одновременно с ощущением любящего другого также и ощущение себя как любимого. В противоположном случае (при отвержении, холодности со стороны другого) возникает переживание себя как "плохого".
Важным моментом этого этапа является удержание причины (травматического события) и следствия (состояние пострадавшего) вместе, поскольку из-за диссоциации человек может вытеснять, упускать из виду причину и ужасаться собственным реакциям, все больше  отгораживаясь от реальности и центрируясь на себе. В таком случае он может почувствовать себя неадекватным, даже парализованным страхом сумасшествия.
Как на зло такая работа для специалиста может сопровождаться диссоциативным уходом в себя или невниманием к материалу клиента, поэтому здесь важно мобилизовать свою способность к удержанию контакта с клиентом и сохранению своей жизненности.
Тело, как и душа,  является естественным контейнером человека, поэтому весьма успешным видом терапии шоковой травмы является телесно-ориентированная и биоэнергетическая терапия.
Его цель - в преодолении психического страдания, идей самообвинения, поглощенности образом потери и идентификации с ней для того, чтобы возвратиться к реальности. Принятие утраты, ущерба не исключает, что укоры совести, чувство вины, могут быть длительными.  Предполагаемый итог такой работы - переход к депрессивной скорби и постепенное превращение переживаний в воспоминания, выход из позиции жертвы (возможно уже вне терапии).
Клиенту стоит объяснить, что проживание боли - залог психического интегрирования и выразить уверенность в том, что он с ней справиться.
При работе с травмой и клиент, и терапевт должны быть в ресурсном состоянии. Терапевт должен уметь выдерживать сильные энергии клиента, не гася и не раскачивая их, внимательно вслушиваться в интонации, понимать смысловые, эмоционально нагруженные акценты.
Другими словами, терапевт должен быть в состоянии прикоснуться к своей боли, чтобы достаточно чутко реагировать на боль клиента, оставаясь при этом в ресурсном состоянии. Если клиент не показывает слез и боли, - значит он бессознательно чувствует ограниченность контейнера терапевта, который используется тем  для удержание собственной боли. Если собственная  человеческая боль терапевта закапсулирована, тогда его психическая энергия уходит на поддержание целостности этой капсулы, чтоб не расплескать ни капли боли на клиента, и в этом может проявляться его забота, но контакт с болью клиента становится невозможным. В такой ситуации клиент переживает отвержение своих чувств, и это ранит повторно, доверие к терапевту понижается. По закону симметрии боль клиента тоже капсулируется, что отнюдь не означает, что травма исцелена.
Тем не менее капсулирование травматических переживаний (и их отщепление) тоже является психологической защитой, архаичной, позволяющей отложить проживание невыносимых чувств до "лучших" времен. Это - способ защитить и сохранить жизненный дух.
Дополнительную сложность для работы с чувствами может создавать тягостное ощущение  у клиента преднамеренности травматичных событий. Оно подразумевает особую злокачественность замысла "дьявола", насильника, его неслучайный выбор жертвы. В такой ситуации можно объяснить, что у насилия, у травмы своя "бессознательная", недоступная человеческому пониманию логика, никак не связанная с самим пострадавшим. Либо, причины случившегося хотя бы в первом приближении могут быть названы через обозначение специфики преступника (наркоман, психопат, религиозный фанат). В итоге у клиента должно сложиться пониманиеслучайности попадания в него ядовитой сатанинской стрелы.
Эмоционально насыщенный и исчерпывающий рассказ о произошедшем, услышанный, понятый и активно принятый терапевтом, приносит клиенту ощущение облегчения, освобождения и некоторой завершенности. Аффекты, возникшие в травматической ситуации и спровоцировавшие диссоциативную реакцию, должны быть обозначены, названы. Отмечаются также моменты, в которых клиент сохранял контакт с ресурсами, чтобы интегрировать их в реконструируемую идентичность. Тогда у клиента не возникнет обсессивного желания вновь и вновь возвращаться к пересказу о произошедшем.

В конце кризисной терапии эффективной может быть работа с притчами или сказками c темой испытания и исцеления для восстановления контакта с духовным началом.

Теги: нужен психолог, ищу хорошего психолога, частный психолог, личный психолог, практикующий психолог, психолог со стажем, психолог цена, психолог стоимость, психотерапевт цена, психотерапевт стоимость, мне нужен психолог, психолог отзывы, психотерапевт отзывы, консультация психолога отзывы, совет психолога, ответ психолога, помогите найти хорошего психолога, психолог лечение зависимости, психолог лечение психосоматика, травма.

Волшебная реальность

Мы живём в волшебной реальности.
Эта реальность всегда говорит"да".
В связи с этим наши возможности безграничны.
Всё, что мешает нам достичь желаемого- это наш страх.
Страх может быть связан непосредственно с угрозой безопасности.
Но это бывает редки и чаще всего является просто фантазией.
То есть проявленная, как говорят просветлённые и эзотерики, реальность редко реально угрожает человеку.
Гораздо реальнее страхи, которые относятся к непроявленной реальности или внутрипсихической(как говорят психологи)- эмоциональной реальности.

Нас пугает стыд и вина. Я имею ввиду , конечно же, токсическую вину и токсический стыд.

Причём мы боимся именно себя - своей вины и своего стыда.
К реальности эти чувства могут также не иметь никакого отношения, то есть быть плодом нашей фантазии.
То есть то, что нас сдерживает от  получения желаемого- любви, здоровья, денег- это наши фантазии, не имеющие никакого отношения к этой прекрасной реальности.
В мире всего много - и счастья и здоровья и денег- просто возьмите это.
Как это сделать?

Отбросьте прошлое. Будьте здесь и сейчас.
Прошлое забыто, будущее закрыто, настоящее- ДАРовано(с).
Настоящий момент - это ДАР.
Берите этот ДАР, Вы достойны.

Хотите быть счастливыми - будьте!







нужен
психолог, ищу хорошего психолога, частный психолог, личный психолог,
практикующий психолог, психолог с опытом, психолог цена, психолог стоимость,
психотерапевт цена, психотерапевт Москва  стоимость, мне нужен психолог, психолог
отзывы, психотерапевт отзывы, консультация психолога совет психолога, ответ
психолога, помогите найти хорошего психолога, психолог лечение зависимости,
психолог лечение психосоматика, стыд, вина, страх, безопасность, фантазии, эмоциональная реальность



Мы любим тех, кто нас не любит, 
Мы губим тех, кто в нас влюблен, 
Мы ненавидим, но целуем, 
Мы не стремимся, но живем. 
Мы позволяем, не желая, 
Мы проклинаем, но берем, 
Мы говорим... но забываем, 
О том, что любим, вечно лжем. 
Мы безразлично созерцаем, 
На искры глаз не отвечаем, 
Мы грубо чувствами играем, 
И не жалеем ни о чем. 
Мечтаем быть с любимым рядом, 
Но забываем лишь о том, 
Что любим тех, кто нас не любит, 
Но губим тех, кто в нас влюблен.

www.psyshans.ru