Сказка про вазу.
Им так хотелось любить(с)В.Третьяков.
Жил –был горшок глиняный. Был он так себе, серый. Для хранения продуктов он не годился, так как был необожжён, а для украшения тем более не годился, потому что был горшком. В связи с этими печальными обстоятельствами, для горшка никак не находилось места. Вроде, его в дом взяли, но вот зачем он никак не мог сообразить. Хотя это был не он, а она - девочка.
Время шло. Горшок рос и вырос в напольную вазу. Нельзя сказать, чтобы ваза стала украшением, сами понимаете, что из горшка услада для глаз не вырастет. Можно было бы наполнить её чем-то, например вином, то есть приспособить хоть как-то для хозяйских нужд, но вино в этой семье не делали и не хранили, потому что праздников в этой семье попросту не было. Иногда в вазу кидали всякий мусор, как в мультфильме про Буратино – «а сюда мы будем кидать обглоданные кости» - но чаще пинали её, когда она попадалась на глаза или под горячую руку. В общем напольная ваза всем мешала, причём даже больше чем раньше, когда была маленьким горшком-девочкой, то есть как говорится - «дальше больше». Ваза же чувствовала себя подвешенной между небом и землёй, хотя и стояла на полу.
Время шло. И шансов у вазы не было. Во что могла превратиться ваза, если огонь любви её так и не обжёг, а любящее прикосновение так и не создало на ней причудливого узора?
Нет не в лампу Алладина, не угадали. Из лампы Алладина, если её потереть, появлялся джин, как мы все знаем. Его там злой волшебник заточил. Или злая волшебница-ведьма, или мать-мачеха, на худой конец. А ваза была пуста, в ней никто не обитал с начала времён.
Время шло неумолимо и ваза-девушка стала женщиной-вазой.
В кунст-камере выставлена её восковая копия. Считается что эта женщина-ваза - без рук, без ног - появилась на свет в результате побочного действия противозачаточных средств.
Прямо как в нашей сказочной истории – ни предотвратить беременность, ни своевременно избавиться от ребёнка злой матери- мачехе не удалось, и на свет появился пустой сосуд. Теперь вот ваза выросла и стояла, вроде как и на полу, но не так как другие - не на ногах, всем мешала, и все её в меру сил и возможностей пинали, но чаще кидали в неё какой-нибудь мусор, что, в принципе, одно и то же. И самое большее, чего она хотела от жизни – стать невидимой, прикинуться мёртвой, чтобы её оставили в покое.
Но как и положено в сказке, заметил её, однажды, ценитель редкостей и взял в жёны, чтобы заботиться о ней в меру сил и возможностей, пока смерть не разлучит их.
Представляете как удобно тому кто владеет такой женщиной-вазой? Захотел и передвинул её куда угодно. Захотел и поставил её туда, куда нужно, а, если мешает или надоела, взял да и убрал её с глаз долой. В общем-то ничего, получается, в жизни вазы - женщины не изменилось. Ну а что могло измениться - ваза она и есть ваза? Да даже, если она не глиняная, а фарфоровая - Китайская, к примеру - всё равно она полностью зависит от того, кто может с неё пыль стереть и на видное место поставить или не поставить.
Но сказка она на то и сказка, чтобы закончиться сказочно. Нашлась таки Фея, не крёстная, просто Фея, поэтому за хлопоты ей пришлось заплатить. Но это не важно, важно то, что в её сердце нашлось место для нашей вазы. А все расходы взял на себя любитель редкостей, потому что в глубине души оказался добрым человеком и наблюдательным к тому же – заметил что, пинать вазу больше нельзя, она итак уже вся в трещинах, ещё один пинок или бросок костью и ваза рассыплется, а потом бери на себя лишний труд - собирай черепки и выноси их из дома с почестями под траурные звуки совсем не сказочного марша. А хотелось-то всё-таки сказки, волшебства.
По ходу долгой, кропотливой, волшебно- филигранной работы Феи, ваза, превозмогая боль, позволила превратить себя сначала в манекен, на которого портной новую одежду примеряет, а потом и в живую женщину - с ногами и руками.
Наблюдая за всем этим мучительным и трудоёмким процессом - превращения пустого сосуда в живого человека - любитель прикольного и сам как-то незаметно для себя изменился. И однажды, почему-то запали ему в душу слова –
и с протянутой рукой стоит она у реки,
не сумасшедшая и не пьяна, просто ангела кормит с руки(с)
Они вместе и по сей день.