БЛОГ ПСИХОЛОГА, ПСИХОТЕРАПЕВТА, СЕМЕЙНОГО ПСИХОЛОГА

  • Архив

    «   Март 2024   »
    Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
            1 2 3
    4 5 6 7 8 9 10
    11 12 13 14 15 16 17
    18 19 20 21 22 23 24
    25 26 27 28 29 30 31
                 

КАК ПРЕОДОЛЕТЬ ДЕСТРУКТИВНОСТЬ

«Ненависть и контейнирование»: Патрик Кейсмент о преодолении деструктивности

18161_700x467.jpg

Коротко о монстрах, которые живут внутри нас: член Британского психоаналитического общества Патрик Кейсмент о том, как рождается детская ненависть, какие потребности стоят за этим чувством и каким образом неумение «контейнировать» детские деструктивные эмоции может привести к формированию тирана.

Все мы в разные моменты своей жизни испытываем гнев, ненависть и ярость. Но впервые мы открываем свою деструктивность ещё в детстве, когда внезапно на нас обрушивается вспышка бешенства и мы начинаем ненавидеть того, кто мешает нам получить желаемое.

Во многом эта ситуация оказывается решающей, потому что от её исхода и реакции матери зависит многое: сможем ли мы справиться с чудовищем, которое внезапно открыли в себе, поможет ли нам взрослый в этом нелёгком деле или пойдёт на уступки, тем самым дав нам понять, что он бессилен против того внутреннего монстра, что вырвался наружу, и нам необходимо остаться с ним один на один, в конце концов, к чему приведет наша бессмысленная победа?

Как отмечают исследователи, в этой ситуации предельно важна способность матери или другого значимого взрослого «контейнировать» чувства ребёнка, то есть «переваривать» их, пропускать через себя и возвращать ему в приемлемом для него виде, тем самым помогая ему справиться с неконтролируемыми страстями.

Неумение контейнировать может привести к самым печальным последствиям — от банального воровства со стороны ребенка до формирования бесконтрольного тирана, который без поддержки взрослых не сумел победить чудовище в себе и выпустил его наружу.

Что чувствует ребенок, открывший в себе ненависть, как можно ему помочь и к чему может привести бессмысленное потакательство и неумение устанавливать пределы допустимого, рассказывает известный психоаналитик и супервизор Патрик Кейсмент в своей лекции «Ненависть и контейнирование».

Смысл контейнирования в том, когда другой принимает ваши чувства, не отвечая вам на них напрямую из своих эмоций, а так как сам он обладает (как предполагается) способностью контейнировать свои, то может помочь вам разобраться и в ваших.

В детском возрасте нам необходимо обнаружить, что есть значимые другие, особенно родители, которые способны справиться с тем, с чем мы в себе пока еще справиться не можем. К числу таких вещей относятся наш гнев, наша деструктивность и наша ненависть. Если наши родители не в состоянии обеспечить такое контейнирование, мы, вероятно, будем стараться найти его у других. Но если мы не найдем нужного нам контейнирования и у других, скорее всего, мы вырастем с убеждением, что в нас есть нечто такое, чего чересчур много для кого угодно.

Ненависть и контейнирование

Ненависть

Обычно ненавистью называют некую интенсивную неприязнь. Ненависть может быть по большей части рациональной, например, когда мы ненавидим незнакомца, вторгшегося в семейный дом и его развалившего.

Она может быть полностью иррациональной, когда ребенок ненавидит шпинат за его цвет.

Она может быть довольно сложной, когда нас подводит кто-то, кому мы доверяли — тогда мы можем ненавидеть также себя за то, что позволили себя одурачить тому, кто не заслуживал доверия.

Мы все способны ненавидеть. И длительность этой ненависти может разниться от коротких вспышек до продолжительных периодов, которые могут тянуться всю жизнь, и даже в течение жизни нескольких поколений.

Мгновенную вспышку ненависти испытывает, например, ребенок, которому не удалось добиться своего.

Длительную ненависть человек может испытывать к сопернику, который воспринимается как угроза для значимых отношений.

И существует та постоянная и обычно иррациональная ненависть, которую некоторые люди испытывают к определенным группам людей, или к определенной нации или расе.

Мы можем ненавидеть некоторых людей за то, что они слишком похожи на нас, поскольку они отвлекают от нас внимание, когда мы хотим, чтобы нас считали уникальными.

Точно так же мы можем ненавидеть других людей за то, что они непохожи на нас, а их манеры или обычаи кажутся нам странными — противоречат нашему пониманию того, как следует жить или вести себя. И в частности мы можем ненавидеть некоторых людей, потому что усматриваем в них то, что не хотим усматривать в себе самих.

Контейнирование

В детском возрасте нам необходимо обнаружить, что есть значимые другие, особенно родители, которые способны справиться с тем, с чем мы в себе пока еще справиться не можем.

К числу таких вещей относятся наш гнев, наша деструктивность и наша ненависть. Если наши родители не в состоянии обеспечить такое контейнирование, мы, вероятно, будем стараться найти его у других. Но если мы не найдем нужного нам контейнирования и у других, скорее всего, мы вырастем с убеждением, что в нас есть нечто такое, чего чересчур много для кого угодно.

Если ребенку не удалось найти у других адекватного и надежного контейнирования, его развитие может пойти по одному из следующих двух путей.

Один состоит в том, что ребенок начинает выходить из-под контроля, и становится все труднее с ним справляться. Это бессознательный поиск прочного контейнирования, которое еще не было найдено, контейнирования, которого было бы наконец достаточно и которое смогло бы справиться с тем в ребенке, с чем пока никто, по-видимому, справиться не смог. Его, это контейнирование, все еще ищут у других. Винникотт считает, что такой ребенок все еще бессознательно надеется, что найдет то, что ему нужно.

Другие последствия наблюдаются, когда ребенок начинает развивать ложную Самость, поскольку у него возникло чувство, что он один должен нести ответственность за контейнирование того, с чем остальные, по-видимому, справиться не в состоянии.

«Ложная Самость» в данном случае — маска для окружающих, которую иногда развивает неуверенный в себе ребенок и под которой он становится способным скрывать свои самые истинные мысли и чувства. При естественном ходе вещей его поведение бы ухудшилось, но он становится покладистым, стремится угодить, так что оказывается неестественно хорошим. Дети такого типа, по-видимому, потеряли надежду найти у других то, в чем они испытывают самую глубокую потребность. Такой ребенок может начать бояться, что родители не выживут, если не защищать их постоянно от того в нем самом, что, по его ощущениям, будет для них чересчур. Тогда ребенок в своей душе «заботится» о родителях, которые только внешне будто-то бы заботятся о нем.

Ненависть и её связь с контейнированием

Мы все способны ненавидеть. Дети тоже способны ненавидеть, и зачастую их ненависть гораздо более безусловна и конкретна, чем у большинства взрослых. Дети склонны к колебаниям между абсолютной любовью и абсолютной ненавистью. Мы, взрослые, можем спокойно называть это «амбивалентностью». Но ребенок никак не может спокойно к этому относиться. Часто маленький ребенок чувствует необходимость удерживать эти состояния души обособленно друг от друга, поскольку просто не может справится с конфликтом столь противоположных чувств в отношении одного и того же человека.

Многое зависит от того, как понимается и как воспринимается ненависть ребенка.

Для матери один из самых трудных моментов — обнаружить, что ребенок ее ненавидит, относится к ней так, будто она — плохая мать, тогда как на самом деле она изо всех сил старается быть хорошей матерью. Например, когда ребенок настаивает на своем, ему необходимо найти родителя, знающего, когда сказать «нет». Но ребенок, который не получил требуемого, часто впадает в «бешенство», пытаясь сломить твердое сопротивление родителя. Родитель может не выдержать криков и воплей и уступить, и ребенок получит то, на чем настаивает.

Обычная проблема с такими вспышками «бешенства» заключается в том, что зачастую ребенок специально пытается вызвать ими смятение у родителя, чтобы увеличить шансы на получение желаемого.

В такие моменты от матери может потребоваться вся ее уверенность, чтобы сохранить любовь к ребенку, особенно когда у нее вызывает чувство, что отрицательный ответ означает отсутствие любви. Стоит отметить, что искушение матери уступить вспышкам раздражения ребенка зачастую обусловлено ее желанием показать и ощутить свою любовь, поскольку глубоко внутри ею может двигать бессознательное желание заглушить ощущение ненависти — в себе или в ребенке.

Когда родители или воспитатели слишком легко уступают бешенству ребенка, для него это «бессмысленная победа». Такие дети в результате могут вновь и вновь прибегать к настоянию на своем чтобы получить «доказательство» любви.

Но это доказательство ничего не значит, поскольку не может заменить ощущение действительно глубокой любви, любви родителя, способного вынести направленную на него ненависть.

Зачастую на отыскание именно этой твердости и контейнирования, в способности родителя установить пределы допустимого, и направлены бессознательно приступы раздражения ребенка и другие формы плохого поведения.

К сожалению, не находя необходимого контейнирования, ребенок может развить растущее чувство того, что в его поведении, по-видимому, есть нечто, с чем родитель не в состоянии справиться.

Вместо того, чтобы принять и помочь контейнировать то, что может начать ощущаться как неконтролируемое «чудовище» в ребенке, родитель иногда как будто пытается «откупиться», уступая требованиям ребенка. Такой ребенок в результате оказывается лишенным чувства более глубокой родительской любви, а также того чувства безопасности, которое обеспечивается прочным, но заботливым контейнированием. Тогда ребенок может ощутить, что внутри него как будто действительно есть что-то плохое, как в его гневе или ненависти, чего оказывается чересчур даже для родителя, который не способен с этим справиться.

Теория

<…>Винникотт отмечал, что ребенок, лишенный чего-то важного для ощущения безопасности и роста, и лишенный этого слишком надолго, может стремиться к получению недостающего компонента символически, путем воровства — если еще надеется на его обретение.

Самое важное в этих различных формах чреватого правонарушениями поведения — чтобы нашелся кто-то, кто мог бы распознать в них бессознательный поиск; кто бы мог соответствовать тому, что Винникотт называет «моментом надежды». Он подразумевает тем самым, что ребенку требуется найти кого-то, кто бы мог распознать бессознательный поиск, выражающийся в его плохом поведении, бессознательную надежду на то, что это поведение будет понято и найдется кто-то, способный соответствовать выражающейся в нем потребности.

Если момент надежды находит отклик, будет уделено внимание потребности, выражаемой в плохом, и даже злобном поведении, и оно постепенно может стать ненужным. Происходит это потому, что ребенок начинает находить то контейнирование, которого не хватало и которое он бессознательно искал.

Однако если момент надежды не находит отклика, можно ожидать, что плохое (предделинквентное) поведение усилится и будет вызывать все больше проблем. Бессознательный поиск выйдет за рамки семьи и охватит других людей. Однако может случиться так, что ребенок в предделинквентном состоянии начнет наказывать мир вне дома и семьи за глухоту к его потребности.

Винникотт напоминает нам, что растущий ребенок, и особенно подросток, нуждается в поиске конфронтации с родителями или другими взрослыми: «Конфронтация является частью контейнирования без оттенков кары и возмездия, но обладающего собственной силой». Он также предупреждает нас, что если родители пасуют перед этими нуждами растущего ребенка, он или она может обрести ложную зрелость. Подросток на этом пути скорее всего станет не зрелым взрослым, а тираном, ожидающим, что все будут ему уступать.

Винникотт описывает, как ребенок, фантазируя, может «разрушать» объект в своей психике. Его потребностью в этом случае является способность внешнего объекта (то есть реальных родителей или реального аналитика) пережить такое разрушение без разрушения или отмщения. Тогда обнаружится, что внешний объект (то есть родитель или аналитик) обладает собственной силой, а не только той, которая, путем фантазирования, была ему «дана» ребенком или пациентом, защищающим его от всего того, что для него чересчур, и что он, предположительно, не мог бы вынести.

Бион говорит об ощущении ребенком того, что он умирает. Ребенку настоятельно необходимо сообщить этот страх матери, и под влиянием такого дистресса у матери может возникнуть чувство чего-то неуправляемого.

Однако если мать способна вынести этот удар и понять, что ей сообщается и почему, возникнет возможность того, что ребенок получит свое состояние испуга назад, но оно уже будет управляемым благодаря способности матери справится с ним в себе самой. Бион описывая неудачу контейнирования говорит:

«Если проекция не принимается матерью, ребенок чувствует, что его ощущение того, что он умирает, лишается своего смысла. Тогда ребенок реинтроецирует, но не страх умирания, ставший переносимым, а безымянный ужас» <…>.

Клинический пример

<…> У девочки Джой было два брата, старший и младший, и не было сестер. К моменту первой встречи ей исполнилось 7 лет. Я узнал от направившего ее аналитика, что ее матери было очень трудно смириться с тем, что у нее родилась дочь, она открыто обожала своих сыновей, но по отношению к Джой вела себя холодно и отчужденно. Я также услышал, что мать не могла выдержать, когда Джой заставляла ее чувствовать ненависть к себе, выказывая свою ненависть по отношению к ней. Поэтому она, вместо того, чтобы устанавливать пределы допустимого и выдерживать приступы ярости, следующие за ее попыткой сказать дочери «нет», попустительствовала Джой. В результате Джой позволялось делать все, что она хотела, и получать все, что она хотела. Поэтому Джой стала по-настоящему «испорченным ребенком».

Неудивительно, что в ходе моей работы с ней Джой подвергла меня весьма суровым испытаниям и стала со мной очень требовательной. Когда же я говорил «Нет», она сердилась. Она сердилась иногда настолько сильно, что начинала пинать меня или пыталась укусить меня или оцарапать.

К счастью, её мать разрешила мне вести себя с Джой строго, поэтому она была готова услышать вопли Джой, иногда доносившиеся из моего кабинета. Затем было несколько случаев, когда я вынужден был держать беснующуюся Джой, пока она не успокаивалась.

Я обнаружил, что могу держать Джой таким образом, что она не может пнуть, оцарапать или укусить меня. В такие моменты она начинала кричать: «Отпусти, отпусти!». Каждый раз я спокойно отвечал на это: «Не думаю, что ты уже готова сдерживаться сама, поэтому я собираюсь держать тебя, пока ты не будешь готова сдерживаться самостоятельно».

В этих случаях, а их было несколько в ходе первых месяцев моих занятий с ней, Джой всякий раз кричала «Отпусти, отпусти», но от раза к разу все менее решительно. Тогда я стал говорить ей: «Думаю, ты уже, наверное, готова сдерживаться сама, но если нет, я снова буду тебя держать».

После этого Джой успокаивалась, и всякий раз, когда это случалось, она затем шла на сотрудничество и начинала заниматься каким-нибудь творчеством. Это повторилось несколько раз, и Джой продемонстрировала, что начала обретать со мной безопасность нового типа. Что бы не казалось ей в себе неподвластным контролю «чудовищем», с которым не могла справиться ее мать, она чувствовала, что я могу справиться с этим. Таким образом она оказалась способной перенимать что-то от моего сдерживания, что помогало ей сдерживать себя. Ее взгляд на себя стал меняться, и вместе с этим изменилось ее поведение.

Источник Моноклер

www.psyshans.ru

Теги: дети, родители, воспитание, ненависть, злость, агрессия, злость, монстр, чудовище, контейнирование, тиран, деструктивность

психолог Москва, психолог в Москве, консультация психолога, психологическая помощь, семейный психолог, психотерапевт Москва, семейный психолог Москва, консультация психолога, психологическая помощь, семейный психолог, психотерапевт Москва, семейный психолог Москва, психологическая консультация,

ЦИТАТЫ

В основе всех зависимостей лежит облегчение страданий, самоутешение.

А дети утешают себя, когда этого больше некому сделать.

— Габор Мате



www.psyshans.ru


Теги:зависимости, облегчение страданий,  самоутешение, дети, одиночество, Психолог онлайн, Психотерапевт онлайн, Консультация психолога, Помощь психолога,
Частный психотерапевт, Помощь семейного психолога, Психологическая помощь, Ищу
психолога, Ирина Ситникова психолог, psyshans, Психолог депрессия, Ищу
психолога, Нужен психолог,





"НЕУДОБНЫЕ" ДЕТИ НЕУДОБНЫ ДЛЯ НАСИЛЬНИКОВ

"Неудобные" дети неудобны для насильников


Тема насилия, особенно насилия над детьми, вызывает всегда бурю эмоций. Как бы хотелось оградить наших детей от этого зла, сделать так, чтобы они никогда с ним не встретились! Но что мы в реальности можем сделать, чтобы уберечь детей от насилия?

Встретиться с родительским бессилием и ограничениями

Сначала важно понять, чего мы сделать не можем. Мы не можем сделать ничего, что стопроцентно убережёт наших детей от насилия. Оно просто может случиться. И в этом не будет ни нашей вины, ни вины детей. Казалось бы, это очевидно. Но иногда родители ведут себя так, будто не понимают, что никаких гарантий против насилия нет.

Все разговоры о том, что не надо определенным образом одеваться, создают ложную иллюзию, что насилие как-то зависит от того, во что человек одет, и что с «прилично одетыми» ничего не может случиться. Все просмотры дневников и социальных сетей ребёнка без его разрешения в попытке проконтролировать, с кем он общается и чем занимается, — это грубое нарушение границ его личного пространства. Все средства слежения, установленные без согласия ребёнка на телефон или ещё куда-то, — тоже грубое нарушение его свободы. И чего мы можем добиться такими средствами, кроме испорченных отношений и потери доверия ребёнка?

Теоретически мы можем даже запереть ребёнка дома, оградить от этого страшного мира вообще. Только это само по себе будет огромным насилием.

Мы можем везде и всегда его сопровождать и никуда не отпускать одного. Но тогда и шанса повзрослеть, уйти в свою жизнь у него не будет. И без нас он так и останется беспомощным ребёнком, даже во взрослом возрасте. Можно пытаться сделать из ребёнка неуязвимого «железного» человека, который всегда сможет себя защитить. Только такие попытки, как и любой другой проект по вылепливанию из ребёнка какого-то определённого человека, невозможны без насилия над его природой.

Нет методов, чтобы, не насилуя, оградить детей от жизни, в которой может быть всё. Об этом важно помнить, иначе в погоне за безопасностью мы можем сами выступать насильниками: нарушать интимное пространство ребёнка, решать за него, куда и с кем ему идти, как одеваться и выглядеть и т. д. Поэтому важно учиться выдерживать свою родительскую тревогу. Важно напоминать себе, что наши возможности ограничены. Мы не всесильны, и нам часто приходится сталкиваться со своим родительским бессилием.

Важно не поддаваться тревоге (которая никуда не денется, а будет с нами всегда, пока мы родители и пока живы) и не гнаться за ещё большей безопасностью. Скорее, нужно понять, на что мы, родители, можем повлиять, раз мы не можем изменить мир и сделать его миром без насилия. Конечно, не надо делать вид, что мы живём в мире розовых пони, что ничего страшного быть не может, и зачем вообще что-то делать и об этом говорить. Важно найти баланс между безопасностью ребёнка и его свободой, безопасностью и риском, без которого не только трагедий, но и жизни у ребёнка может не случиться.

Что же мы можем сделать, на что повлиять и что проконтролировать, чтобы, пусть не убрать, но хотя бы снизить риск насилия, а также создать ребёнку возможность обратиться к нам за помощью, если что-то случится? Не так уж и мало.

Давать детям информацию и знакомить с правилами безопасности

Родители часто опасаются, что разговорами про насилие можно только сильно напугать и вообще сломать доверие ребёнка к людям. Но давать информацию можно о разном и по-разному. Если не хотите напугать — не пугайте. Когда мы рассказываем ребёнку, как вести себя на дороге, мы говорим с ним о правилах безопасности, а не расписываем в кровавых подробностях, что может произойти с ним, если он их нарушит. То же относится и к разговорам про насилие: лучше строить их вокруг правил безопасности.

Темы, о которых важно разговаривать:

  • тело ребёнка и его интимные органы (кто и когда может их видеть и прикасаться к ним);
  • разные люди и ситуации (как общаться с незнакомцами);
  • ситуации, о которых надо обязательно рассказывать родителям и т. д.

Очень подробно о том, как разговаривать с детьми о сексуальном абьюзе, написала психолог Екатерина Сигитова , всем родителям стоит ознакомиться с её статьей.

Любые разговоры о неприкосновенности тела ребёнка для других людей будут работать только на фоне наших с ребёнком благополучных отношений. И только если такие беседы одни из миллионов наших бесед обо всем на свете, а не неожиданная тема на фоне разговоров исключительно про оценки в школе и домашние обязанности.

Очень важно, каким тоном мы говорим с ребёнком, чтобы серьёзные разговоры о правилах безопасности не воспринимались с раздражением как «опять он мне нотации читает», «опять она меня жить учит».

Лучше, чтобы правил в семье было немного. Иначе ребёнок перестаёт воспринимать как очень важные, так и менее важные правила.

В общем, разговоры — это нужно и полезно, но самое главное — это наши отношения.

Любить своих детей и ставить отношения на первое место

Родительская любовь и тёплые детско-родительские отношения — это то, что мы можем противопоставить трагедиям, которые могут произойти с ребёнком в большом мире. Ощущение стены за спиной, места, где можно быть любым и где можно всегда получить понимание и поддержку, — это такой дар детям, дороже которого вряд ли можно что-то придумать. Дар, имея который, можно справиться с любой болью.

Детям, знающим, что они ценны, любимы и интересны родителям, не надо искать постоянного подтверждения своей ценности на стороне. Они ищут тех, кто интересен и ценен им, разборчиво подходя к людям. Если же нет ощущения собственной ценности, если есть сомнения в том, что меня могут любить,постоянно ищешь тех, кто хоть как-то оценит и "полюбит". Потребность быть ценным и любимым никуда не девается, голод есть, надо искать того, кто его утолит. При этом уже не важно, что это будет за человек. Важно только, что он вроде бы даёт (сначала) то, по чему ребёнок испытывает голод: интерес, внимание, «доброе отношение». И вот это неразборчивое отношение к людям — фактор риска насилия.

Кроме того, если ребёнок знает, что мы будем любить его, что бы ни случилось, и что наши отношения будут в порядке, что бы ни произошло, он сможет прийти к нам за помощью, прийти за тем, чтобы разделить с нами свою боль и страх. И это очень важно, потому что едва ли не большую травму, чем само насилие, наносит то, что человек вынужден с этим справляться в одиночку. Молчание консервирует травму насилия.

Родители очень редко считают, что они не любят своих детей. Но для детей часто не очевидно, что родители их любят. Далеко не любые отношения дают ребёнку ощущение, что он дорог родителям.

Как же дать детям уверенность в том, что они любимы и что наши отношения с ними ничто не разрушит?

  • Радоваться детям, что они есть, что они такие. Говорить, как нам важно, что они есть: улыбкой, глазами, объятиями, словами.
  • Интересоваться тем, что у них происходит, что им интересно. Интересоваться ими, а не только их достижениями и поведением. И рассказывать о себе.
  • Проводить с ними время, разговаривать, смеяться, дурачиться, заниматься ничегонеделанием, а не только воспитывать, образовывать и учить их.
  • Строить такие отношения, в которых хочется быть. Где на первом месте удовольствие и радость от того, что мы есть друг у друга. Отношения, где нет (или хотя бы мало) наказаний, нотаций, стыжения, обвинений, попыток переделать. Отношения, в которых безопасно, где нет насилия и ребёнок может чувствовать себя расслабленно.
  • Не угрожать разрывом отношений, не говорить ребенку «такого тебя я не люблю», не пугать «ну, раз так, то я уйду от тебя», не наказывать лишением отношений, игнорированием или молчанием.
  • Учиться принимать ребенка таким, какой он есть.Это непросто, особенно если родителей не принимали в детстве их родители. Непросто, если у нас есть много ожиданий про то, какими дети должны быть. Не просто, если у нас много стыда и страшно, «что люди скажут». Но мы можем стремиться к этому, а не к тому, чтобы сделать ребёнка таким, каким видим его в своих фантазиях и ожиданиях.
Справляться со своими эмоциями, не привлекая к этому детей

Если ребёнок знает, что мы «рассыпаемся» от того, что с ним происходит, даже при условии наших прекрасных отношений, он не будет с нами делиться тем, что его волнует. Потому что ребёнку важно, чтобы с родителем было «все хорошо», чтобы родитель оставался взрослым, надёжным, и на него можно было опираться. Ребёнку это гораздо важнее, чем иметь возможность разделить свои переживания.

Это не значит, что мы должны держать перед детьми лицо, показывая, что у нас все в порядке, когда нас разрывает от чувств. Это значит, что мы выдерживаем и справляемся со своими чувствами, не делая ребёнка ответственным за них и не вынуждая его помогать нам пережить эти чувства.

Разберёмся на примерах. Обычно родители не выдерживают своих чувств и привлекают детей к их переработке в двух случаях. Первый — когда есть какие-то чувства про поведение или какие-то особенности ребёнка. Родители назначают ребёнка ответственным за свои чувства, а потом начинают его наказывать, воспитывать, исправлять.

Например, мне стыдно, что мой ребёнок не поздоровался с соседкой. Мне страшно, что она подумает, что я плохо его воспитываю и вообще так себе мать. Стыдно мне. Но я говорю ребёнку: как тебе не стыдно не здороваться! Что за некультурность! Это как раз и есть «не справиться со своими чувствами и привлечь ребёнка». Если что-то важно в поведении детей, то лучше говорить об этом именно на уровне поведения: здоровайся, пожалуйста, с соседями. А не навязывать ему свой стыд и страх про мнение людей.

Другой пример. Меня тревожит, что мой ребёнок поздно вернётся, и я говорю ему: чтобы был вовремя! Он приходит позже, и я наказываю его за это. За свою тревогу наказываю.
Ещё: я надеялась, что мой ребёнок будет футболистом. А он ненавидит футбол. Я чувствую разочарование, но мне невыносимо жить с этим чувством. Поэтому я всё-таки заставлю его заниматься футболом.

Все эти примеры про то, что, не выдерживая своих сильных чувств, родители начинают что-то делать с ребёнком. Как правило, насильственными методами. Ребёнок сопротивляется тому, чтобы его переделывали, родитель в ответ усиливает давление. И отношения испорчены, и никакой помощи от родителей ребёнок уже ждать не будет. Наоборот, подумает «если я им расскажу, они разозлятся, расстроятся, начнут орать или накажут меня».

Во втором случае родители не справляются со своими чувствами про чувства ребёнка и вольно или невольно пытаются сделать так, чтобы ребёнок этого пугающего родителей чувства не испытывал. Особенно часто родителей пугает грусть и злость детей. И они готовы устраивать любые пляски с бубном, лишь бы дети этого не чувствовали: покупать все игрушки, делать всё, что ребёнок ни попросит, даже отказывать себе в своём личном времени и пространстве, лишь бы ребёнок не чувствовал себя плохо. Но, делая так, они оказывают медвежью услугу детям. Детям нужны отказы, чтобы чувствовать свои ограничения. Детям нужна злость, чтобы бороться против несправедливых ограничений. И очень нужна грусть, чтобы принимать то, что изменить невозможно. Проживая это, дети взрослеют. Психологически взрослеют.

Родителям очень важно увеличивать свою способность выдерживать и свои чувства, и чувства детей. Важно для отношений в целом и важно, чтобы ребёнку было с кем разделить свою боль (и не только боль).

Как это можно сделать? Нет быстрого способа, но вложение сил и времени очень хорошо окупается. Это любая практика, которая способствует наблюдению за собой, самопознанию и принятию «да, это у меня есть»: психотерапия, телесные практики, в которых важно наблюдение, медитация. Хорошо бы иметь и какие-то экстренные способы, помогающие справляться со своими чувствами. Например, близкие отношения с другими взрослыми людьми (мужем, друзьями), с которыми можно поделиться сильными чувствами, получить поддержку, помогают не переносить эти чувства на детей.

Это большой родительский труд — выдерживать свои чувства и чувства ребёнка. И здесь нет такой точки, когда можно сказать: ну всё, я всё выдержу. Мы можем только больше или меньше приближаться к тому, чтобы справляться со всеми этими бурями и оставаться для детей теми, кто может помочь им пережить боль.

Дать детям право быть неудобными для нас

Согласно исследованиям, семейная система, в которой потребности и личные границы детей игнорируются — один из факторов, увеличивающих риск насилия. В частности, речь идёт о семьях, где принято жёсткое подчинение детей родителям.

Право отстаивать свои границы и желания, сопротивляться чужим желаниям и быть для других не милым — это то, чему ребёнок учится в семье. От детей, растущих в семьях, где такие права у них есть, внешнее насилие (эмоциональное по крайней мере) отскакивает, не раня их. «Неудобные» дети неудобны для насильников.

Хорошо бы, чтобы родители как власть имущие в семье делали всё возможное (с собой, в первую очередь), чтобы обеспечить ребёнку права:

  • Говорить «нет». В любой момент. Даже передумать.
  • Иметь своё личное пространство, вещи, время, друзей. Иметь желания, мысли, взгляды на себя, людей, мир, отличные от родительских.
  • Не осуществлять родительские желания и не соответствовать родительским ожиданиям.
  • Быть не «милым», не «хорошим ребёнком», «позорить» родителей.
  • Ябедничать, то есть рассказывать нам обо всём, где с ребёнком плохо, по его мнению, обошлись. Даже ябедничать про родственников.
  • Быть недовольным родителями.
  • Защищаться от родителей, если они нарушают права.

Сюда же, в «неудобные» права можно включить право ребёнка на своё тело (хотя оно стоит несколько отдельно). Речь не только о том, что кто-то может или не может видеть или прикасаться к половым органам ребёнка. Помимо этого, ребёнок должен иметь право не целовать родственников, когда не хочет, не садиться к ним на колени, не обниматься с ними. И да, нам может быть стыдно. Но мы справляемся (смотри предыдущий пункт) и оставляем ребёнку свободу распоряжаться своим телом по его усмотрению.

Быть на стороне ребёнка

Детям нужно знать, что родители будут на их стороне, что бы ни случилось. Не на стороне бабушки, не на стороне воспитателя, учителя, тёти с улицы. Это не значит, что мы всегда должны одобрять поведение ребёнка. Нет, конечно. Что-то может нам не нравиться, мы можем просить так не делать, учить вести себя как-то по-другому. Но в любой ситуации родителям нужно думать не о том, как бы сделать комфортнее бабушке, воспитателю и т. д. Они взрослые, они сами могут позаботиться о себе. Родительская задача — заботиться о ребёнке, думать о том, что полезнее для него.

И, конечно, совсем не полезно для ребёнка давать ему наказ «слушайся взрослых». Взрослые разные бывают, всех слушаться? И ещё это: «взрослых надо уважать». А детей не надо? А всех взрослых есть за что уважать? Это очень вредные послания.

Доверять ребёнку

Всё, что бы дети ни рассказывали, достойно внимания. Даже если они что-то выдумывают (а так бывает у маленьких детей), они не делают это просто так: за счёт фантазий они реализуют какие-то свои важные потребности. И не стоит отмахиваться от таких рассказов или ругать за враньё, стоит попытаться понять, что за этим стоит.

Важно доверять чувствам ребёнка. Если ему что-то нравится или нет, приятно или нет, страшно или нет, только он сам может решить, как ему это, мы не знаем.

Не надо говорить «не выдумывай, это не страшно». Это в вашем мире нет монстров, а в его — есть. Надо помочь пережить страх: поговорить про него, порисовать или поиграть, найти что-то, что поможет справиться со страшным. И так с любым чувством: только ребёнок знает, каково ему.

И с едой тоже важно доверять: вкусно или нет, наелся или голоден — мы-то откуда можем знать про его ощущения? Не надо сбивать ребёнку его собственные телесные сигналы о том, подходит ему что-то или нет.

Верить в ребёнка

Иногда родители склонны видеть детей гораздо более беспомощными и беззащитными, чем они есть. Особенно это характерно для мам и пап, которые сами часто чувствовали в детстве свою беспомощность и беззащитность и теперь пытаются уберечь ребёнка от этого.

Если вам кажется, что ребёнок не справится с жизнью, что-то не так не с ребёнком, а с вашим восприятием. Скорее всего, вы переносите на него свои какие-то страхи и свою детскую боль и пытаетесь дать ему то, в чём нуждаетесь сами.

Дети гораздо сильнее, чем мы о них часто думаем. Они способны со многим справиться и многое выдержать. Если мы справляемся со своей жизнью и способны, несмотря на пережитые трагедии, получать от неё удовольствие, почему бы и детям не справиться со своей жизнью? Если веры в детей не хватает и зашкаливает тревога на тему «как же они, бедненькие», родителям самим требуется помощь и защита.

И ещё важно помогать ребёнку верить в себя. Показывая, в чем он силён, отмечая, с чем он справляется. Вот он не умел чего-то — и научился, вот он боялся, а потом преодолел страх. Отмечая всё это, мы и ребёнку показываем, и он сам верит, что в нём достаточно ресурсов, чтобы справляться с самыми разными проблемами.

Не вовлекать ребёнка во взрослые отношения

Когда мама и папа любят друг друга, и в их отношениях всё хорошо, для детей это само по себе большая опора. Но так бывает не всегда, редкие отношения обходятся без конфликтов, кризисов или вообще разрывов.

Главное, чтобы взрослые не вовлекали ребёнка в свои отношения. Чтобы, например, злость на супруга не выливалась на ребёнка. Чтобы никто не говорил «ты такой, как твой папаша», «хорошо, что ты не такая, как твоя мать». Чтобы никто не жаловался ребёнку на другого родителя. Чтобы никто не рассказывал про свои похождения или похождения другого родителя. Чтобы ребёнок не использовался как оружие в войнах родителей.

Родители обязаны (да, обязаны) охранять ребенка от вовлечения в свои взрослые разборки. Если ребёнок становится свидетелем супружеского конфликта, важно как-то дать ему пережить свои чувства про это, поговорить с ним, поддержать. И сказать: мы с папой взрослые, мы сами разберёмся в этом, это не твоя ответственность.

Мир между родителями (или другими людьми, вовлечёнными в заботу о ребёнке) важен для безопасности ребёнка, для того чтобы ему было хорошо в отношениях с родителями. Но если мир у вас не выходит никак, хотя бы снимите ответственность за это с ребёнка. И говорите ему, что мама и папа всегда останутся его мамой и папой, что бы ни случилось между ними.

И, конечно, ребёнок не должен становиться заменителем супруга. Никакие — ни эмоциональные, ни физические, ни тем более сексуальные потребности, которые удовлетворяются во взрослых отношениях, нельзя удовлетворять с ребёнком. Это табу.

Разбираться со своей жизнью

Ребёнок должен чувствовать, что родители справляются со взрослой жизнью. Что они могут и себя поддержать, и ещё на детей останется. Что на них можно опираться. Что они взрослые. Психологически взрослые, а не только по паспорту.

В жизни может быть всякое: болезни, разводы, проблемы на работе, финансовые кризисы… Наша взрослая ответственность — справляться со всем этим, не вовлекая детей в свои проблемы.
Отношения с детьми отличаются от дружеских и любовных отношений. В них есть неравенство. Родители служат источником поддержки для детей, но дети не должны быть теми, у кого родители ищут поддержки, когда у них проблемы.

А если мы сами пережили последствия насилия или других трагедий, случившихся с нами, но при этом смогли, несмотря ни на что, сделать свою жизнь наполненной, осмысленной, своей, то это лучший пример детям.

www.psyshans.ru

Теги: воспитание, насилие , дети, принятие, безопасность

психолог Москва, психолог в Москве, консультация психолога, психологическая помощь, услуги психолога, семейный психолог, психотерапевт Москва, семейный психолог Москва, психологическая консультация, психолог консультация психолога, психологическая помощь, услуги психолога, семейный психолог, психотерапевт Москва, семейный психолог Москва, психологическая консультация.
Запись на консультацию - 8 916 542 01 40 - Ирина
С 10-00 до 22-00
Прием веду в пяти минутах от станции Новогиреево или по скайпу - psyshans

6 СОВЕТОВ ГАРВАРДСКИХ ПСИХОЛОГОВ, КОТОРЫЕ ПОМОГУТ ВОСПИТАТЬ УВЕРЕННОГО В СЕБЕ РЕБЕНКА

6 советов гарвардских психологов, которые помогут воспитать уверенного в себе ребенка

Многие родители уже устали слушать о том, что современные технологии портят их детей. Со всех сайтов на них льются потоки информации о новейших методах и стратегиях по воспитанию в цифровой век. Однако, как далеко ни зашел бы прогресс, есть несколько проверенных временем простых истин, которые помогут вырастить полноценного, доброго, уверенного в себе и психически здорового ребенка.

AdMe.ru делится с вами 6 мудрыми и такими простыми советами гарвардских ученых по воспитанию детей.

1. Проводите время со своими детьми


 

Это основа всего. Регулярно проводить время с детьми, интересоваться их делами и проблемами, а главное — внимательно слушать их ответы. Вы не только узнаете об индивидуальных особенностях вашего ребенка, но и покажете ему, как нужно проявлять заботу о другом человеке.

2. Всегда говорите ребенку, что он значит для вас


Согласно исследованиям психологов многие дети не знают, что они самое главное, что есть в жизни родителей. Им просто нужно услышать эти слова. Поэтому не забывайте почаще говорить их детям — так они будут чувствовать себя увереннее.

3. Покажите, как решать проблемы, а не убегать от них


Например, если ребенок решил бросить футбол, попросите его объяснить, почему конкретно он хочет это сделать и какие обязательства у него есть перед командой (совместный матч, общие тренировки и прочее). Затем, если он все же примет решение уйти, помогите ему с этим вопросом.

4. Ежедневно приучайте помогать и самому быть благодарным за помощь


 

Исследование показало, что люди, которые привыкли выражать благодарность, более склонны к состраданию, легче прощают, они щедры и любят помогать.

Поэтому важно придумать для ребенка ежедневный список домашних дел, за которые его необходимо благодарить в течение всего дня.

Психологи также рекомендуют родителям награждать детей только за исключительные проявления доброты и усердия.

5. Помогите ребенку справиться с негативными эмоциями

 

Психологи утверждают, что способность заботиться подавляется такими негативными эмоциями, как гнев, злость, стыд и зависть. Помогая детям распознать и эти чувства, родители подталкивают их к разрешению внутреннего конфликта. С подобного самоанализа начнется их долгий путь к тому, чтобы стать небезразличными, заботливыми людьми. Это также важно для установления разумных рамок их психологической безопасности.

6. Покажите им, что мир намного больше, чем кажется


 

Согласно исследованиям психологов почти всем детям интересен лишь узкий круг их семьи и друзей.

Важно, чтобы они также интересовались людьми за пределами этого круга, которые отличаются от них социально, культурно и даже географически.

Вы можете помочь им в этом: научить быть хорошим слушателем, который умеет поставить себя на место другого человека и может чувствовать эмпатию через трогательные фильмы, фотографии и новости.

В заключение психологи уверяют нас: «Воспитание вежливого, заботливого и высоконравственного ребенка — тяжелый труд. Но это именно то, что может сделать каждый из нас. И ни одна работа в мире не сравнится с этой по важности и бесценности награды».

http://www.psyshans.ru/

www.psyshans.ru

Теги: уверенность в себе, заботливость, вежливость, ребенок, воспитание, родители, дети, советы,психолог Москва, психолог в Москве, консультация психолога, психологическая помощь, услуги психолога, семейный психолог, психотерапевт Москва, семейный психолог Москва, психологическая консультация, психолог консультация психолога, психологическая помощь, услуги психолога, семейный психолог, психотерапевт Москва, семейный психолог Москва, психологическая консультация.


ЧТО ГОВОРЯТ РОДИТЕЛИ И ЧТО СЛЫШАТ ДЕТИ

Что говорят родители и что слышат дети
АВТОР: PDV ·

В наших силах вырастить здоровых, счастливых детей или исправить то, что еще можно исправить или же помочь нашим детям вырастить здоровых детей, то есть РАЗОМКНУТЬ ПОРОЧНЫЙ КРУГ НИКОГДА НЕ ПОЗДНО.
Ирина Ситникова - психолог, психотерапевт



Что бы мы ни говорили своим детям, мы говорим это из лучших побуждений. Но всегда ли наши слова во благо?
Ведь порой мы просто произносим штампы, которые приносят не пользу, а вред и лишают малыша веры в себя, гасят его стремление познавать мир.
Книга психолога Валерии Фадеевой, которая объясняет, что слышат дети в родительских фразах. Она дает советы, чем их лучше заменить, чтобы дети росли и развивались свободно, чувствуя нашу поддержку и любовь.


Что говорят родители и что слышат дети

Что говорят родители и что слышат дети

Что говорят родители и что слышат дети

Что говорят родители и что слышат дети

Что говорят родители и что слышат дети

Что говорят родители и что слышат дети



В наших силах вырастить здоровых, счастливых детей или исправить то, что еще можно исправить или же помочь нашим детям вырастить здоровых детей, то есть РАЗОМКНУТЬ ПОРОЧНЫЙ КРУГ НИКОГДА НЕ ПОЗДНО

РАСТИТЬ — РОДИТЕЛЬСКАЯ СВОБОДА И РАДОСТЬ. ВОСПИТЫВАТЬ — РОДИТЕЛЬСКАЯ ТЮРЬМА

girl-1641215__340.jpg

Дима Зицер:
«Растить — родительская свобода и радость. Воспитывать — родительская тюрьма»

Об ошибках родителей и безошибочности детей

О воспитании
Есть огромная разница между понятиями «воспитывать ребенка» и «растить ребенка». Почему? Потому что «растить» — это значит помогать, создавать условия для роста, наблюдать за процессом роста. А воспитывать? Это значит формировать, менять, вдалбливать и стремиться привести маленького человека к какой-то определенной модели, которая ему не нравится и не нужна. Потому что у него есть своя модель, свое видение, свое право на жизнь, поступки и ошибки.
Но родители упорствуют и даже не замечают, что процессом воспитания они полностью заменяют процесс общения. Забывают, что радость приносит именно общение и доверительные, теплые отношения с любимым человеком, а не наличие хороших оценок в дневнике или того факта, что ребенок надел шапку.
Вы думаете, что когда он вырастет, то поймет, поблагодарит? Серьезно? Ответьте себе на вопрос: вам сейчас сильно нравится заниматься тем, что вам вдалбливали в детстве ваши родители? Да, иногда в компании друзей вы можете сыграть на пианино. Ну и сколько вас, играющих, отзовитесь! А многие учились играть ценой отношений, вопреки желанию и интересу, вместо действительно важного и волшебного, что проносилось мимо? Да, есть и такие, кто научился и играет до сих пор. Однако вопрос цены у большинства до сих пор не закрыт. И вот эту же самую модель вы навязываете своим детям.
Растить — значит не отказывать себе в огромном удовольствии наблюдать за процессом. Видеть то, что подарено судьбой только родителям — когда кто-то, кто совершенно точно создан тобой в любви и счастье, меняется, растет, познает мир. Я уверен: растить — родительская свобода и радость. Воспитывать — родительская тюрьма.

Об обмане
Почему ребенок не носит шапку, ведь на улице холодно? Почему он не доел суп, сказав, что сыт, но набросился на конфеты? Потому что вы все время его обманывали. По чуть-чуть, но обманывали. Трехлетний ребенок хорошо различает, что такое «жарко» и что такое «холодно». И вот он попадает в такую ситуацию: его укутывают по самую макушку, ему жарко, но тут всезнающая мама говорит, что шапочку снять нельзя, потому что на улице холодно. Она-то знает! Ребенок ей должен верить. Но ему в этот момент жарко. И вот он в замешательстве – он чувствует одно, а убеждают его в другом. Точно так же и в истории с супом – ребенок наелся, но ему говорят, что он голоден и нужно же доесть все, что на тарелке. Но он чувствует сытость!
Вот так все время мы обманываем наших детей, навязывая свое видение. И потом они нам просто-напросто не верят. Не верят, когда мы говорим, что книжка интереснее компьютерных игр, не верят, что учеба – это полезное занятие, а не каторга, не верят, что прогулка лучше лежания на диване.
Так что же делать родителям? Дать ребенку почувствовать холод – и он сам наденет шапку. Дать возможность не доесть суп – и он сам его съест через полчаса (и уберите конфеты из его поля зрения – только и всего). Показать на своем примере, как увлекательно гулять, рыбачить, читать – и он не будет целыми днями сидеть дома, уставившись в свой гаджет.

О рамках и компромиссах
Когда родители «дают указания», в первую очередь страдают они сами, потому что дети их не выполняют, потому что жалеют себя любимых, потому что не умеют правильно сформулировать мысль, потому что не могут справиться с ситуацией. Оправдывается весь этот перманентный кошмар тем, что иначе ваш родительский долг не будет выполнен. Вы искренне полагаете, что если ребенок тут же не бросится выполнять ваши указания, то он не станет достойным человеком, обидит бабушку, расстроит учителя и т.д. И получается в итоге, что вы сами себя загоняете в рамки, пытаясь в эти же рамки втиснуть и свое чадо!
В порыве гнева родители считают, что ребенок делает им назло, что он глупый или вредный. И вот мы, родители, становимся заложниками созданной нами самими необходимости постоянно воспитывать. О какой радости общения тут может идти речь? Ребенок превращается в объект ваших проблем. И вы говорите: «Какие же неблагодарные – эти дети!» или «Я посвятил тебе жизнь, а ты!..». И слышим в ответ вполне резонное: «А я тебя не просил».
Из этой тюрьмы вырваться очень непросто, но возможно. Как? Договаривайтесь При чем не в приказном тоне, типа: «10 минут поиграй — и спать. Договорились?». Это не договор. Это ультиматум. Договор – это путь к компромиссу. Ты – мне, я – тебе. Научитесь делать детям выгодное для них предложение.

О понимании
Большинство событий в жизни человека происходят не благодаря, а вопреки так называемому воспитанию. Наши дети делают маленькие открытия, пробуя этот мир на вкус, на ощупь. Они меняют свое мнение, влюбляются, интересуются самыми разными вещами под воздействием целого ряда факторов. Они открыты, откровенны и умеют быть собой. Да, они такие. Не такие, как мы, а другие. Но это и есть самое прекрасное в них! И как жаль пропустить самое интересное в их жизни вследствие навязанного нам и нами же желания постоянно управлять.
Мимо нас проходит столько, что мы вынуждены играть роль воспитателя вместо того, чтобы просто любить. Именно вынуждены, поскольку довлеющая над нами модель отношений часто, помимо нашего желания, вталкивает нас в одну из самых неестественных позиций, где принятие любимого человека заменено на его жестокое переделывание.
Поэтому важно остановиться и задуматься: люблю ли я своего ребенка? Да? Да! Тогда почему я так жесткок к нему? Это от того, что он меня не понимает или я его? Конечно, он! Но не стоит его в этом винить, ведь он — ребенок и еще не знает, каково это «быть взрослым». Так разве в этом его вина? У него нет еще такого опыта, как у вас, и это вполне естественно, что он вас не понимает. Значит, ваша задача — поговорить и объяснить.

Об обязанностях

Он не моет посуду. Она не убирает в доме. Какое горе! Сделайте так, чтобы ребенок понял, что проблему посуды решить очень легко: можно купить посудомоечную машину, можно найти людей, которые помоют посуду за вас, можно помыть посуду вместе, чтобы было веселее и быстрее, да хоть одноразовой посудой пользуйтесь!
Поймите, это не такая уж жизненно важная вещь – мытье посуды, уборка в доме, хорошие оценки в табеле. Важно, как он относится к вам и другим людям, как он воспринимает мир, как ему в этом мире живется. Вот что важно.
Ведь весь окружающий мир настроен против ребенка – учителя в школе требуют, одноклассники могут обидеть, друзья – не понять, и тут еще вы со своей посудой. Подумайте, каково в этот момент дочке или сыну. Ему и так плохо. И без вас. Так что прекратите делать жизнь своего ребенка еще хуже. Ваша задача – защищать и быть на его стороне. Всегда, даже если он не прав.


www.psyshans.ru

Теги: психолог Москва, психолог в Москве, консультация психолога, психологическая помощь, услуги психолога, семейный психолог, психотерапевт Москва, семейный психолог Москва, психологическая консультация, психолог консультация психолога, психологическая помощь, услуги психолога, семейный психолог, психотерапевт Москва, семейный психолог Москва, психологическая консультация.

КАК УБЕРЕЧЬ СВОИХ ДЕТЕЙ ОТ ДОМОГАТЕЛЬСТВ?

 
Как уберечь своих детей от домогательств



В лоб не получится

Если говорить о том, что сказать самим детям, то рекомендации насколько очевидны, настолько, увы, ничего не гарантируют.
Мы можем сто раз повторить ребенку: «Скажи нет – уйди – расскажи родителям», но это может помочь скорее с младшими.
Уже с 12-13 лет они уверены, что сами с усами, они могут думать, что это любовь, они могут иметь множество причин ничего родителям не говорить (и необязательно потому, что у них плохие родители или плохие отношения).

При этом они все еще дети, сопротивляться давлению и/или обаянию взрослого им сложно, поэтому «нет – уходи» тоже не срабатывает. Да и мне кажется не очень правильным решать проблему только со стороны детей, как бы на них перекладывая ответственность.


Реально ли вычислять и отсеивать всех педагогов, которые могут испытать сексуальное желание к ученикам?

Тоже нет.

Даже для выявления тру-педофилов, с влечением к неполовозрелым детям, методик, пригодных к массовому применению, не существует. Не говоря уже о правовой стороне вопроса – что, прогонять через унизительную (и дорогостоящую) процедуру всех вообще учителей?

Гораздо чаще, чем педофилия, бывает то, что бесстыжие граждане называют «романами с ученицами», а вообще оно называется сексуальным абьюзом (использованием) несовершеннолетнего, находящегося в зависимой ситуации.

В школах у нас учатся до 17-18 лет. Часть учеников и учениц действительно являются вполне половозрелыми, они могут вести себя провоцирующе, отрабатывая модели эротизированного поведения на всех подряд, включая учителей. Они же дети, они учатся всему, в том числе и этому.

Поэтому само по себе желание вполне может почувствовать, общаясь с ними, каждый здоровый человек. Тут никого не выявишь и не отсеешь.
Вопрос в другом: позволит ли педагог импульсу быть реализованным. На это и есть взрослость, самоконтроль и профессиональная этика. Чувствуешь, что не справляешься – твой долг немедленно уйти из школы.

Ну, как заранее узнать, позволит данный учитель импульсу перейти в действие или нет? Тестировать? Замерять моральную устойчивость? Уровень нравственности? Так ведь, если говорить о реальных совратителях, они обычно довольно умны и виртуозно лгут, вовлекая в ложь своих жертв. У них самые честные глаза и самый добрый голос.

Иначе не было бы случаев, когда подобные практики длятся годами, в них вовлечены десятки детей и никто ничего не знает – ни родители, ни коллеги. И чем серьезней история, тем меньше обычно утечек. Вскрывается все либо совсем случайно, либо через многие годы. Неужели такие типы на тест не ответят «в лучшем виде»?

Далее. Отношения Наставник – Ученик могут быть очень доверительными. Хороший учитель имеет огромное влияние на ребенка, может на время стать для него более значимой фигурой, чем родители, потому что родители – это младенческое прошлое, а учитель – это дверь в будущее.

И парадокс в том, что совратители часто бывают действительно очень хорошими учителями – яркими, творческими, харизматичными. Я не знаю, что тут первично – любовь ли к детям в какой-то момент захватывает все грани психики и переходит этически допустимые пределы, или похоть заставляет отращивать в себе качества, обеспечивающие доступ к восторженным ученикам и завладение «добычей».

Но сплошь и рядом педагог, близость с которым стала травматичной для одних детей, для десятков и сотен других так и остается примером безусловной порядочности, ума, культуры, человечности – пока все не откроется, но и тогда многие долго не могут поверить. И что, всех хороших учителей теперь подозревать? Пусть работают злобные зануды – с ними точно никто спать не станет?

В общем, лобовых решений «как не допустить» не видно.

И я бы скорее искала ответ не в плоскости «ребенок-педагог». Ведь в истории с 57-й школой общественность потрясли не столько сами факты, сколько то, сколько лет все скрывалось и замалчивалось. «Наконец я не буду сжиматься, когда кто-то отдает мальчика в класс к имярек» – пишет человек, который все знал много лет. Сжимался, но молчал – почему?

Факты уже всплывали 10 лет назад – администрация без всякого открытого расследования представила их коллективу, как сплетни – и все с готовностью приняли эту версию.
Почему? Пострадавшие описывают свои чувства – не столько травму от, собственно, события, сколько от давления: «Если расскажешь, школу закроют», «Как я буду смотреть всем в глаза?». И мы видели, насколько опасения жертв были обоснованы, чего только они не услышали в свой адрес.

Абьюз может не быть буквально изнасилованием, но в подобных случаях над жертвой изначально нависает угроза другого насилия – психологического насилия группы. Абьюзер это прекрасно знает и осознанно этим пользуется. Рано или поздно ребенок осознает серийность «романов» и поймет, что был лишь объектом использования и вдобавок жертвой мышеловки.

Ведь, рассказать – значит всех подвести, стать предателем. «Стукачкой», как выразился г-н Носик. Именно поэтому наиболее тяжело последствия абьюза сказываются, если дело происходит в узком кругу «своих» – в семье, в сплоченной группе, в закрытом «клубном» учреждении.

Или ты терпишь, поступаясь собой, или в один миг можешь утратить всю социальную сеть, которая окрысится на тебя за «вынесение сора из избы». Поэтому первыми часто решаются заговорить не сами жертвы, а их «доверенные лица». Им тоже тяжело, но больше шансов выдержать. И, пользуясь случаем, хочется выразить поддержку всем тем выпускникам и учителям, кто взялся за эту неприятную и непростую миссию.

Так вот. Дело не в том, чтобы никому ничего не хотелось. А в том, чтобы существовали правила игры, при которых никто не питал бы иллюзий, что абьюз можно безнаказанно практиковать, прикрываясь невидимыми, но непрозрачными «стенами» закрытой системы.

Не только школа

К сожалению, у меня реакции «не верю» на первые сообщения про 57-ю не возникло ни на секунду. Я не имею никакого отношения к этой школе, просто слышала о ней много, прежде всего хорошего. Однако интуиция выделяла очень тревожные ноты, признаки дисфункциональной системы, закрытой – а значит, неблагополучной – группы.

В своей жизни я трижды бывала членом подобных групп разной степени неблагополучия, еще больше раз наблюдала подобное снаружи. С опытом развивается некая интуиция и чувствуешь словно «запах» подобных систем.

Дисфункциональность считывается по множеству мелких признаков: как говорят о группе «вновь посвященные», какие изменения с ними происходят, как проживают сепарацию от группы покинувшие ее, как общаются между собой члены группы и как они общаются с нечленами.

Этот «запах» я чувствовала много раз, общаясь с участниками тренингов Лайфспринга, посетителями ашрамов индийских гуру, педагогами и выпускниками «элитных» школ и вузов, сотрудниками и волонтерами некоторых НКО, активистами ряда политических объединений, участниками интернет-сообществ про красоту или про воспитание детей.

Это не значит, что все тренинги, хорошие школы, политдвижения, НКО, ашрамы и интернет-сообщества дисфункциональны. Это просто о том, как разнообразно может быть явление. Иногда некоторые признаки может приобретать очень большая общность, вплоть до целой социальной страты или страны.

Какие-то черты могут, как «детские болезни», появляться и исчезать по мере развития группы, если в целом она здорова. В плохом сценарии все это будет только нарастать, пока не закончится чем-то чудовищным: сексуальным скандалом, обнаруженными растратами или вообще чьей-то гибелью (инфарктом или суицидом). Мы — социальные животные, мы зависим от групп, в которых состоим. Это очень серьезно.

Я не хочу сейчас писать именно о 57-й, всем участникам и так тяжело и больно. И я ни в коем случае не хочу сказать, что вся эта школа как целое дисфункциональна и вредна для детей.

Дисфункциональные черты всегда могут быть выражены больше или меньше, эти качества группы можно менять и исправлять, и очень хочется надеяться, что так оно и будет в данном случае. Дилемма «все замести под ковер – или уничтожить школу», как теперь понятно, намеренно навязывалась общественности именно теми, кто прикрывал свой собственный зад.

Этот вой начинается каждый раз, когда затронуто начальство. Но я знаю множество случаев, когда ничего не уничтожалось, а только становилось здоровее и жило лучше после того, как из учреждения убирали потерявших всякие берега «тех, на ком все держится».

Каждый раз выяснялось, что держалось на них не учреждение как таковое, а созданная ими система абьюза, с которой они стригли свои купоны. Самые известные примеры –Разночиновка и Павловский интернат: когда оттуда убрали «отдававших детям всю душу, заменивших им родителей практически святых людей», туда пустили волонтеров, дети стали вдруг реже умирать, лучше развиваться и их стало проще взять в семью.

Только это может реально повысить уровень безопасности для детей – чтобы системы, в которых они находятся, были как можно менее закрытыми. Чтобы сор в избе не накапливался, и в нем не заводилась всякая дрянь.

Благие намерения и развилка

Итак, дисфункциональной мы назовем группу, которая с какого-то момента своего существования начинает отбирать у своих членов больше, чем дает им (кроме тех, кто «рулит» группой и их приближенных). Та цель, ради которой она была когда-то создана, начинает отходить на второй план, и самоцелью становится защита статуса группы, ради этого выстраивается система абьюза (использования).

Группы, которым грозит дисфункциональность, всегда дают свои членам что-то очень-очень нужное, точно попадают в глубоко неудовлетворенную потребность. Ресурсом может быть разное: здоровье без врачей, лекарств и мучительных процедур; прекрасное образование для детей, школьные годы в творческой, свободной атмосфере; власть (или близость к власти), дающая чувство безопасности; драйв от собственной высокой эффективности, азарт, достижения, особенно для прежде нерешительных, застенчивых людей; смысл жизни, поднимающий над тоской обыденности и т. п.

Так или иначе группа обладает (или верит, что обладает) неким «сокровищем»: теорией, идеями, технологиями, особыми возможностями, человеческим потенциалом, обеспечивающим доступ к данному ресурсу. Это никогда не бывает полной фикцией – обычно идея-технология и впрямь работает и дает результат, а люди и правда интересные и талантливые, внутри этой группы и впрямь возможно делать то, что нельзя в других.

Нередко в момент создания группы ничего дисфункционального в ней нет: все воодушевлены открытиями, сплочены, много работают, искренне хотят сделать хорошее для людей и для мира в целом. Этот этап может длиться несколько лет, оставляя лучшие воспоминания у участников и самые близкие отношения между ними, те, которые описываются словами «родство душ». Это прекрасное единение в переживании вдохновения: «Мы с тобою, товарищ, не заснули всю ночь. Мы мечтали, мы гадали, как нам людям помочь» (М. Светлов).

А вот потом начинаются сложности. Любая технология – не панацея, любая идея имеет ограничения, прекрасные люди могут устать или поссориться, внешняя среда может измениться на менее дружелюбную.
Группа сталкивается с трудностями и ограничениями. И вот тут возникает развилка.

Один путь – признавать сложности и ограничения, честно говорить, что вы можете, а чего нет; открыто обсуждать и разрешать конфликты; искать свое место на общем поле, поступаясь чем-то; использовать ресурс всей группы для преодоления кризисов, устанавливая внутри группы открытые отношения; держать достаточно «проветриваемыми» внешние границы, вступая в отношения кооперации, сотрудничества на равных с другими группами.

Второй – застрять в фантазии о собственной несравненности: подверстывать под свое видение все, что не укладывается в него,
отрицать ограничения и ошибки;
обижаться на конкурентов и критиков и видеть в них врагов;
искать способы занять привилегированное положение, получить преференции, например, за счет доступа к власти;
устанавливать внутри группы неявную иерархию в допуске к принятию решений, создавая «внутреннюю партию» особо приближенных к руководству;
закрывать внешние границы, сотрудничать только из позиции «знающего, как надо»;
любой ценой блюсти честь мундира и карать членов группы за любое «вынесение сора из избы».

Факторы риска

Есть много факторов, которые толкают группу по второму пути. Так, чем меньше возможностей удовлетворить потребность, собравшую группу, другим способом, чем эксклюзивное «сокровище», тем дальше зайдет дело. У сторонников гуру, который «лечит» от рака, намного больше шансов превратиться в дисфункциональную группу, чем у поклонников системы лечения насморка.

И еще таких шансов больше там, где официальная медицина обещает только поборы, мучения и унижение. Если действительно хороших школ – единицы, у каждой из них риски превратиться в «закрытый клуб» возрастают на порядки. Если со смыслом и эффективностью в обществе беда, эзотерические секты будут востребованы и будут развиваться в плохую сторону.

Также шансы эволюционировать в дисфункциональную сторону растут, если окружение группы действительно враждебно, и ее деятельность затруднена. Если в обществе запрещены политические объединения, практически любое из них обречено на дисфункцию. Когда группу прессуют снаружи, она сплачивается, внутренние границы сминаются и – пошло-поехало. А потом уже могут перестать прессовать, или прессовать весьма умеренно, но находятся лидеры, которым удобно все всегда сваливать на происки врагов и под этим соусом обделывать свои делишки.

Гораздо больше подвержены риску группы, занимающиеся чем-то «высоким» – помощь сирым и убогим, духовные искания, заботы о судьбах мира. Мессианство – очень злокачественная штука. Никогда не слышала об автомеханической мастерской с выраженной дисфункциональной динамикой.

Сами участники группы, их опыт тоже имеют значение. Например, если многие из них травмированы отторжением в предшествующих группах, они очень ценят наконец обретенное «братство», на многое готовы ради него и шансы на плохой сценарий растут.

Еще один фактор риска — очень серьезный – группу может возглавить (или занять в ней место серого кардинала) человек с социопатическими чертами, ловкий манипулятор, лишенный совести и эмпатии. Вот тогда все становится совсем плохо. Причем обычно социопат очень умен и личностно обаятелен, он тщательно следит, чтобы фасад группы оставался привлекательным, чтобы его деятельность выглядела как бескорыстное служение. Он умеет находить к людям подход, говорить им «те самые» слова, а параллельно раскидывает внутри группы психологическую «паутину», постоянно отслеживая, где и кто дернулся, и «принимая меры».

Недовольных объявляют предателями, неадекватными, ангажированными и умело затыкают или изгоняют. Одновременно всех остальных раз за разом незаметно, исподволь повязывают общей виной – участием в травле, согласием на несправедливые обвинения, негласными договоренностями об особых, вне «обывательской морали» правилах для этой группы.

Постепенно все начинают чувствовать себя затянутыми в «Матрицу», где в одной реальности они живут яркой, осмысленной, полной служения Добру жизни, а подсознательно чувствуют, что связаны по рукам и ногам и уже давно себе не хозяева. Но тепло, удобно, кино хорошее показывают, да и те, кто не был погружен в группу глубоко и остались в роли «клиентов», действительно довольны и счастливы. То есть польза-то обществу есть, жизнь идет не зря.

Подобная ситуация травмирует не только непосредственных жертв травли или абьюза, а всех участников. Либо они оказываются непосредственными свидетелями и страдают от крушения картины мира и жесточайшего конфликта лояльностей.

Либо они оказываются вовлечены в процесс отрицания, лжи и травли недовольных – они не могут сопротивляться воздействию манипулятора, но при этом какой-то частью понимают, что происходит, и чувствуют себя соответственно. Даже те, кто формально был вне группы: члены семей, друзья, и просто случайно оказавшиеся вовлеченн

Бди!

Вы должны максимально насторожиться, если слышите и наблюдаете со стороны представителей группы набор вот таких установок

1. Мы – избранные, мы – лучшие: самые умные, самые духовные, самые продвинутые, самые патриотичные, самые праведные, самые правильно верующие (нужное подчеркнуть). От такого в кровь поступает дофамин, глаза блестят, за спиной крылья – начинает формироваться зависимость от группы.

2. Тем, кто допущен в наш круг, по самому этому факту гарантировано многое: успех, карьера, славные победы, интересная жизнь, лучшие партнеры, общение на высоком уровне, стабильность и процветание (нужное подчеркнуть), ведь мы этого достойны. Будущее принадлежит нам. Доза усиливается, человек теряет критичность, полностью открывается для группы.

3. Мы настолько особенные, что многие правила, существующие для всех этих скучных обычных людей на нас не распространяются, нас нельзя мерить общей меркой. Люди со стороны просто не понимают истинного сакрального смысла того, что мы делаем. Поэтому «ради интересов общего дела» нам можно отступать от «заурядной морали»: врать, травить людей, заниматься сексуальным использованием, присваивать чужое, применять насилие в разных формах (нужное подчеркнуть). Вечер перестает быть томным. Формируется основа для закрытости и для оправдания абьюза.

4. Среди избранных нас есть еще более избранные, Отцы-основатели, Лидеры, Старшие, которые так мудры, что все знают и все делают правильно, мы доверяем им как себе (на самом деле себе – уже давно нет), они так умны, так скромны и самоотверженны, с любым вопросом, сомнением и жалобой нужно просто пойти к ним: администрации, директору, гуру, Учителю, Хозяину, Президенту (нужное подчеркнуть). Рядовые члены группы явно или скрыто отстраняются от принятия решений. Субъектность уже почти передана, крючок загнан глубоко, сейчас начнут тянуть обратно, ой.

5. Быть избранным – не только приятно, но и трудно. Поэтому мы все должны: много работать, постоянно развиваться, проходить все новые уровни, пренебрегать семьей и близкими, вкладывать силы, вкладывать деньги, затягивать пояса и не жаловаться (нужное подчеркнуть). Обычно испытания начинаются уже при приеме в группу: нужно доказать свою «избранность». Чем выше «цена входа», тем ниже шанс уйти без тяжких последствий. Участников начинают готовить к тому, что придется отдавать больше, чем получаешь и служить группе.

6. Нас все не любят и хотят нашу группу уничтожить, потому что: завидуют, не любят умных, не любят красивых, не любят праведных, не любят нашу национальность, не любят нашу веру, хотят сами на наше место, хотят безусловной власти, а мы мешаем (нужное подчеркнуть). Закрытость окончательно закрепляется, вовне – враги, сплотим ряды, живем по законам военного времени, какие-такие внутренние границы и права человека.

7 . Критика в наш адрес – происки врагов, в ее основе: слухи и домыслы, преувеличение и передергивание, искаженное восприятие неадекватных людей, заведомая ложь ненавистников, тщательно продуманный заговор желающих нас уничтожить (нужное подчеркнуть). Необходимый фундамент для перехода к следующему пункту, полное отключение критичности и обратной связи.

8. Все проблемы должны решаться внутри нашего круга, лучше кулуарно с Лидерами. Выносить ли это на обсуждение всей группы и в какой форме – тоже решать им. Тот, кто «выносит сор из избы», – предатель, стукач, неблагодарная тварь, не в своем уме, хочет попиариться, получает печеньки, марионетка в руках врагов, пятая колонна, воткнул нож в спину (нужное подчеркнуть). Происходит показательная травля и изгнание «предателя» с участием всей группы. Все, клетка захлопнулась, все условия для безнаказанного абьюза созданы. Теперь уж по кому проедет каток, а кого заставят быть катком – дело случая.

Насчитали три признака и больше? Похоже, дело скверно.

Форма выражения этих установок может быть более грубой и вульгарной, а может быть весьма изящной и тонкой, аккуратно замаскированной. Не знаю, что хуже.

Еще раз хочу напомнить, что отдельные признаки могут быть «болезнями роста» вполне здоровых групп. Тут важно их сочетание и динамика: становится лучше или хуже? А также реакция группы на обратную связь – использует ли она ее для исправления «багов» или уходит в глухую оборону.

И как же быть?

Вы хотите войти в такую группу? Подумайте сто раз.

Вы хотите отправить туда ребенка? Подумайте тысячу раз.

Взвесьте плюсы и минусы, риски могут свести на нет все полученное в результате допуска к «сокровищу». Зачем блестящее образование тому, кто в затяжной депрессии? Если плюсов больше, продумайте, как вы будете мониторить ситуацию на предмет определения момента «это уже чересчур» и что будете делать, если он настанет. Наблюдайте за изменениями состояния ребенка, старайтесь быть в курсе происходящего, общаться с разными членами группы, сохраняя дистанцию и критичность.

Самой сложной может быть ситуация, если ребенок уже подрос и выбирает такую группу сам. Это не обязательно секта, все может иметь невинный вид туристического клуба или кружка по философии. Чем больше вы будете беспокоиться и критиковать группу и Лидеров, тем больше ребенок будет отдаляться от вас и уходить туда.

Старайтесь любыми способами сохранить отношения, говорить и взаимодействовать про другое, приятное и ценное для вас обоих, чтобы сохранить путь к отступлению открытым. Ваша поддержка понадобится, когда с группой придется расстаться и будет тяжело. Верьте, что он переболеет и справится. Если заподозрите что-то совсем криминальное, будьте готовы бороться. Даже если ваш ребенок уже в безопасности – не оставляйте этого просто так, ведь абьюз в будущем может коснуться других детей.

Вы член группы? Не оставляйте без внимания ни одного даже слабого признака проявления этих черт: «их нужно душить, пока они маленькие». Поднимайте разговор о принципах, о правилах, о приоритетах. Настаивайте на прозрачных процедурах принятия решений, старайтесь сохранять критичность, в обсуждениях отмечайте и подвергайте сомнению паранойяльные картинки из серии «мы всегда правы, потому нас и не любят». Никогда не кладите все яйца в одну корзину, всегда имейте жизнь за пределами группы. Никакой «поглощенности без остатка». Никакой «преданности до конца».

Критично относитесь к лидерам группы – признаки обожания их коллективом, особенно если они этому подыгрывают, пусть даже изображая скромность, должны насторожить.

Если группа потенциально здорова, вы окажете ей и себе огромную услугу и сможете пробыть в ней долго и счастливо. Если патологическая динамика окажется сильнее и для вас это закончится конфликтом и изгнанием из группы – то чем скорее это случится, тем лучше, тем меньше будут ваши потери и тем легче «отходняк».

И еще. Если вы подозреваете, что группой формально или неформально руководит социопат, и нет никаких шансов это изменить – уходите немедленно. Если есть силы – критикуйте потом извне, помогайте жертвам и изгнанным.



Это Вам будет интересно:

Почему не нужно заставлять детей ходить в музыкальную школу и на танцы
Памятка для родителей от школы города Бельмонт


Вы руководитель группы?

Слушайте не тех, кто вам подпевает, а тех, кто с вами спорит, кто задает неудобные вопросы, критикует и сомневается. Относитесь к критике как к обратной связи, а не к стремлению вас «подсидеть». Сами ищите ограничения вашей технологии, говорите о них вслух.

Следите за открытостью границ, пусть люди уходят, оставаясь друзьями, и приходят со стороны, обновляя группу. Не подогревайте мессианство, сохраняйте самокритичность и самоиронию. И следите, чтобы не попасть под влияние какого-нибудь «незаменимого» зама, который сделает из вас ширму для своей игры.

Как-то так. Берегите себя и детей.опубликовано econet.ru



Автор: Людмила Петрановская

www.psyshans.ru

Теги: психолог Москва, психолог в Москве, консультация психолога, психологическая помощь, услуги психолога, семейный психолог, психотерапевт Москва, семейный психолог Москва, психологическая консультация, психолог консультация психолога, психологическая помощь, услуги психолога, семейный психолог, психотерапевт Москва, семейный психолог Москва, психологическая консультация.
Фото:

НИКОГДА НЕ ДЕЛИТЕСЬ СВОИМИ ЭМОЦИЯМИ С ДЕТЬМИ!

НИКОГДА не делитесь своими эмоциями с детьми!



Одна из главных задач мамы — это помочь ребёнку справиться с его эмоциями. Научить обращаться с ними, забрать лишнее, принять, помочь переварить то, что он переварить может. Людмила Петрановская называет это «контейнированием». То есть мама должна стать некоей ёмкостью, которая сможет детские эмоции принимать, складывать, перерабатывать. А эмоции у ребёнка возникают постоянно, управлять ими ему очень сложно, в непереработанном виде жить они откровенно мешают.

Но именно эта функция часто мамами не признается, не выполняется, игнорируется, считается лишней. К сожалению, далеко не всегда детские эмоции мамой расцениваются как приятные, приемлемые и важные. И не всегда мама считает, что должна как-то помочь, и конечно, часто считает это мелочью.

Я столько раз слышала от мам, пап, бабушек и дедушек такие вещи как:

Чего ты рыдаешь! Тоже мне проблема!
Долго ты мамке под юбку прятаться будешь?
Настоящие мужики не плачут!
Чего его успокаивать, это просто манипуляции!
Вытри свои сопли, ты же взрослый уже!
А мы тебе говорили, не лезь!
Иди ной в другое место!
Я и за собой иногда ловлю нечто подобное, мол, сам воду разлил, сам же и поскользнулся. И сразу говорю себе «стоп».

Моя функция какова? Помочь ребенку справиться с эмоциями. Точка.
Я — контейнер! Я не оцениваю, я просто принимаю. Это важно и для ребенка, и для меня.

ЗАЧЕМ НУЖЕН КОНТЕЙНЕР?
Чтобы ребёнку развиваться гармонично, его необходимо своевременно освобождать от груза эмоций, так будет легче двигаться вперёд. Иначе эмоции как балласт, будут мешать ему двигаться дальше. Чтобы у ребенка не было ощущения, что этого он чувствовать не должен, в этом месте чувства должны быть только такими, а вот это вообще под запретом. Чтобы не тратить силы на то, чтобы делать вид, что ты не чувствуешь то, что чувствуешь, или чувствуешь то, чего на самом деле не чувствуешь. Чтобы быть искренним с самим собой и понимать себя.

Эмоции – это некий побочный продукт жизнедеятельности, их стоит проживать и отпускать, а не копить внутри себя. Иначе минутные раздражительности станут постоянным агрессивным фоном. Чтобы вспышки грусти не превращались в постоянную депрессию.

Что будет если очень долго не ходить в туалет по этическим соображениям? Примерно то же самое будет с человеком, который не может выпустить «переваренные» эмоции из собственного сердца. И база взаимоотношений ребенка с эмоциями закладывается в детские годы.

Если же эмоции делить на плохие и хорошие, не помогать ребенку с ними справиться, не забирать все накопленное, а иногда ещё и складывать в ребенка свои взрослые переживания — что мы получим в итоге?

Если растёт мальчик, то в этих условиях он становится неспособным давать эмоциональную защиту жене. Он будет бояться её эмоций в любом виде, не сможет слушать её переживания, впадая в агрессию или депрессию. Особенно, если сыну приходилось выслушивать эмоции собственной матери (что для ребёнка любого пола невыносимо).

Сложно будет ему переживать и эмоциональные проявления собственных детей. Это причиняет просто нестерпимую боль, и источник этой боли хочется заткнуть любой ценой. А о том, что ты этого человека любишь, уже не вспомнить. На это потом многие женщины жалуются — муж черствый и не выносит слез, плохого настроения, не поддерживает.

Если растёт девочка, то мы можем получить в итоге хорошую и правильную женщину, позитивную, продуктивную — на внешнем уровне. Но внутри это будет законченный невротик, который в любом случае остаётся недоволен собой. Сделала то, что просили, но не хотела — чувство опустошенности и депрессия. Отказала — чувство вины. Нет ситуаций, когда она сама собой довольна.

С эмоциями своими ей пойти некуда, она их мало понимает, а значит, и объяснить не может так, чтобы никого не ранить. Из неё это выходит только в форме крика, истерики на ровном месте или остаётся внутри — болезнями. Так как она сама не позволяет себе этого всего чувствовать, то и муж ей достанется такой, который женские эмоции терпеть не может. И детям её тоже не позавидуешь — как бы ни любила, стать для них контейнером она не сможет. И все продолжится.

КАК ВЫГЛЯДДИТ ЭТО САМОЕ КОНТЕЙНИРОВАНИЕ?
Для примера простая ситуация. Ребёнок залез на дерево, упал и ударился. Может быть, нет даже ссадин, но ему больно. Он зовёт маму.

Мама, внутри которой есть место для принятия эмоций ребёнка сразу возьмёт его на руки, обнимет, пожалеет, приголубит, подует на место ушиба. Пара минут — ребёнок как новенький бежит по делам. Боль уходит быстро, малыш так же быстро насыщается и успокаивается.

Мама, которая уже полна разными эмоциями — своими и чужими — и не может с ними справиться, сперва отругает, накричит, вставит что-то про «я же говорила — не лезь!». Сама не зная почему.  На автомате. После, может быть, пожалеет (хоть и недолго), а может быть, ограничится фразами: «да ничего страшного, не так уж и больно, до свадьбы заживёт». В этом случае ребёнок плачет дольше, громче, чем маму ещё больше раздражает. Или переходит на фоновое нытье. Легче никому не становится.

Разница между первой и второй мамой не только в реакциях, но и в чувствах, ими испытываемых. Одна  внутри полна и спокойна, поэтому может приручить маленький ветерок событий своим штилем. Другая — изначально напряжена, раздражена и взбудоражена. Поэтому любое внешнее колебание выводит её из себя достаточно сильно, вызывает бурю внутри. Её можно понять — ей и правда тяжело. Она переполнена, не может она быть контейнером.

ПОЧЕМУ У НАС НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ ПРИНИМАТЬ ЭМОЦИИ ДЕТЕЙ?
1. Мы сами перегружены эмоциями и не умеем с ними справляться.Неплохо было бы ввести в школе предмет — «наши эмоции и что с ними делать». Неплохо было бы в детстве давать инструменты самопомощи. А ещё лучше было бы начать помогать самим себе. Учиться, практиковаться.

2. В детские годы у нас не было такого контейнера. Да, ещё раз вспомним, какими вырастают девочки и мальчики без таких контейнеров для эмоций — узнаем в этом себя и супруга. И понимаем, какой фронт работ нам предстоит.

3. Нам некуда все это деть — переварить не можем, наши эмоции тоже никому не нужны. В наших семьях нет выстроенных гармонично дымоходов, когда младшие отдают эмоции старшим, а старшие переваривают и отдают дальше. Ни в нашем детском опыте такого нет, ни с мужем такое не случается (еще раз вспомним, какими вырастают мальчики, эмоции которых никто не забирал). Наставников у нас тоже нет. Культуры обращения с эмоциями тоже. Что остаётся? Жить как умеем, терпеть сквозь зубы.

4. Мы собираем негативные эмоции тут и там. Как специально. Странное дело, имея внутри огромную кучу всего тяжелого, мы зачем-то ещё ходим и собираем отовсюду негатив. Смотрим телевизор, читаем газеты, ввязываемся в споры. Получаем новую порцию негативных эмоций, которую опять же не способны переварить. Еще больше перегружаемся.

Это исходные данные, которые есть почти у каждой из нас, мало кому повезло иметь мудрых родителей, которые умеют обращаться с эмоциями.

КАК ЖЕ СТАТЬ ТЕМ САМЫМ КОНТЕЙНЕРОМ?
1. Разобраться со своими эмоциями, накопленными за 20-30-40 лет. В помощь — любые техники. Письма, дневники, медитации, тренинги, телесные практики, исповеди — все что угодно. Лишь бы внутри начало расслабляться. Еще раз скажу, что на сайте есть статья с 41 способом проживания эмоций.

2. Никогда — слышите? — НИКОГДА не делиться эмоциями с детьми. Даже если детям 10-15-20-30 лет. Не вываливайте на них свои проблемы, страхи, беспокойства и прочее. Это табу. Лучше расскажите подругам, мужу, бумаге, родителям, дереву или в молитве. Но никогда — ребёнку!

3. Перестать принимать эмоции тех, кого вы слушать не должны. В первую очередь — родителей. Если они пытаются сливать вам негатив, рассказывая о своих отношениях, трудностях, проблемах. Переводите в шутку, когда слышите песню мамы «твой отец совсем меня доканал». Меняйте тему разговора, иногда прекращайте его. А то хорошей дочки репутацию заработаете, но собственным детям дать снова будет нечего.

4. Найти для себя точки выхода эмоций. Людей, которым можно рассказать что-то. Это могут быть наставники, подруги, родители. Найдите форму, в которой хотя бы часть самых сложных эмоций сможет принимать супруг. Понемногу тренируйтесь открывать свое сердце мужу так, чтобы вам обоим было не так больно. И не накапливайте. Пусть ваш сосуд переживаний всегда будет хотя бы наполовину пуст.

5. Не собирать негатив! В этом мире его очень много, но вам-то это зачем? Уберите из своей жизни источники информации, которая несёт только стресс.

6. Приучить себя сперва давать ребенку поддержку и заботу. И только потом читать нотации, если захочется. Очень трудно закрыть свой рот, когда вроде как ребёнок сам виноват в том, что случилось и «я же тебе говорила»! Попробуйте — и увидите результат.

7. Захотеть и понять важность своей родительской функции. Ради этого можно пожертвовать какими-то другими родительскими функциями, чтобы силы оставались и на то, чтобы быть самым лучшим контейнером.

И отдельно хочется остановиться на важном пункте о том, чтобы не сливать эмоции своим детям. Я знаю, как иной раз хочется высказаться, а рядом никого нет, так и подмывает сказать что-то едкое про мужа или вылить на него какую-то проблему. Но результат будет достаточно серьёзный и тяжелый – для вас обоих.

Не сливать негатив детям не означает делать вид, что ты биоробот, и у тебя нет негативных эмоций и никогда не бывает. Это означает соблюдать иерархию, оставаться прибежищем ребенка и не пытаться его использовать как сливную канаву.

Эмоции передаются от младших старшим, тогда это всем на благо и никому не вредит.

Давайте разберемся, что же приемлемо в отношениях с ребенком, а что – нет.

ЧТО ТАКОЕ СЛИВ НЕГАТИВА?
Вы поругались с мужем, по этому поводу вы очень сильно переживаете. Подходит ваш ребёнок, и вы на ровном месте или из-за незначительной ерунды начинаете на него орать. Или, если ребёнок постарше, вы начинаете ему рассказывать: «Папа твой такой, папа сякой, а я бедная несчастная, мучаюсь с ним столько лет!»

У вас проблемы на работе. Вас прессует начальство, мучают клиенты или коллеги, напряжение очень высокое. И вот вы приходите домой и либо орете на детей, либо вываливаете им — «а вот я ему, а он мне, а ситуация такая, как меня эта работа достала, но сделать ничего не могу…». И все вываливаете на голову ребёнка.

Вы болеете. Вам какой-нибудь страшный диагноз поставили, вы боитесь. И вот вы идёте к ребёнку и высказываетесь ему. Где болит, как болит, какой диагноз, какой прогноз, какие страхи. И добавляете: «ой, если я умру, как же ты без меня будешь!». А еще: «ох, не расстраивай меня так, а то у меня опять приступ сердечный будет».

У вас сложные отношения с мамой мужа, и когда она уходит, вы ребёнку начинаете говорить, что бабушка плохая, слушать её не нужно, она вообще ему не бабушка, а так.

Вы с отцом ребёнка в разводе, и когда ребёнок спрашивает о папе, вы ему начинаете рассказывать о том, какой отец козел, как он вас бросил, как гулял по женщинам, пил, сколько гадостей сделал, что ребенком никогда не интересовался, что алименты не платил и так далее.

У вас просто тяжелый день — и вы опять же на ребенка орете или рассказываете ему в подробностях, как все трудно, ужасно и невыносимо.
И так далее.

Критерии просты:
Ваши эмоции никак не связаны с ребёнком и его поведением.

Вам просто плохо и хочется куда-то это вылить. Ребенок в данном случае попался под руку, он удобен тем, что ему некуда от вас деться.

Ребенок не может никак вам помочь и решить вашу проблему. Для него это просто некая катастрофа, которая его очень беспокоит, но сделать он ничего не может, испытывая в этом случае только бессилие и депрессию.

Ваш выплеск эмоций приводит только к тому, что у ребёнка повышается тревожность и ухудшаются отношения с миром, отцом и вами.

Если это так, то мы получаем обычный слив негативных эмоций, деструктивный для психики ребенка выплеск, который может очень сильно повлиять на него в дальнейшем.

Я вспоминаю историю, которую рассказала мне один психолог.
На ее тренинге была женщина, лет сорока. И вот она стала рассказывать свою детскую историю:

«Моя бабушка каждый день надевала на меня белые гольфики. И хотя я целый день на улице гуляла, пачкать их было нельзя. Как и платье. Бабушка говорила, что ее сердце не выдержит, и она умрет. Я очень этого боялась, и иногда стирала свою одежду у подружек, чтобы бабушку не расстраивать.

То же самое бабушка говорила, если я задерживалась, если получала тройку, если не слушалась ее или не помогала ей по дому. Я больше всего в мире боялась, что бабушка умрет – и все это из-за меня»

И постепенно женщина перешла на крик:

«Мне сорок лет. Я законченный невротик. Я не замужем, у меня нет детей. А бабка до сих пор жива!!!»


Это грустная история о том, как поведение одного взрослого способно повлиять на формирование психики ребенка.

МАМА ЖИВАЯ!
Но при этом вы можете и даже должны показывать ребёнку своим примером, как справляться с эмоциями.
Показывать, что и вам бывает грустно, тяжело.

А то не совсем живая мама, которая никогда не сердится, не устаёт и в туалет не ходит — это образ, с которым невозможны близкие отношения.

Ребёнок же не слеп, он видит что с вами что-то не так, что у вас плохое настроение, а вы сверху наклеиваете неестественную улыбку и делаете вид, что все хорошо.
Как он тогда может вам верить?
И как он сможет тогда свои собственные эмоции осознавать, принимать и проживать?

КАКИЕ ЖЕ ЭМОЦИИ МЫ РЕБЕНКУ МОЖЕМ И ДОЛЖНЫ ПОКАЗЫВАТЬ?
Дорогой, я устала на работе, полежу отдохну немного.

Сынок, я расстроилась, что вы с братом подрались.

Доченька, у меня сегодня был трудный день, давай просто полежим вместе в кроватке.

Я плачу, потому что ты ударил меня больно.

Мы почитаем книгу чуть позже, когда мама отдохнёт.

Я заболела, мне нужно полежать. Ты можешь принести мне водички, сделать массаж головы.

Критерии те же самые, Но в данном случае ребёнок может для вас что-то сделать и ему понятно, что именно. Это нечто житейское, не фатальное, решаемое.

Ваши эмоции либо связаны с ним напрямую — и тогда он понимает, как изменить своё поведение.
Либо они не связаны с ним – но вы это явно обозначаете и не даёте лишних подробностей.
Просто — я устала, я немного расстроена, злюсь, переживаю. Без деталей!
Почему без?
Потому что ребёнку все это знать не нужно, ему это не будет полезно. Даже наоборот. Мама-нытик и жертва всего чего только можно не даёт ребёнку силы жить. Да и смысла тоже.

Обозначая кратко свои эмоции, вы показываете, что иметь их — это нормально. Что у всех это бывает, что они бывают разные, с ними можно и нужно справляться, их нужно проживать.

Но ребёнок не оказывается при этом на первой линии фронта. Это важно.

Поэтому не стоит с детьми «дружить».
Дружба подразумевает полное открытие сердца друг другу, обмен на равных. У вас могут сложиться очень близкие детско-родительские отношения. Это редкость в современном мире, и именно этого многим из нас  не хватает.

И даже взрослым детям нужны не подруги, а мамы. Мамы! Старшие, заботливые и близкие. Которые могут принять твои эмоции, даже если тебе уже двадцать или сорок лет.

Даже если у нас такого контейнера в детстве не было, и до сих пор нет, мы сами можем многое изменить – и для себя, и для своих детей. Как минимум – стоит попробовать.

Автор: Ольга Валяева

www.psyshans.ru

Теги: психолог Москва, психолог в Москве, консультация психолога, психологическая помощь, услуги психолога, семейный психолог, психотерапевт Москва, семейный психолог Москва, психологическая консультация, психолог консультация психолога, психологическая помощь, услуги психолога, семейный психолог, психотерапевт Москва, семейный психолог Москва, психологическая консультация.

Уверенность в себе, стабильная самооценка

Уверенность в себе, стабильная самооценка.



Уверенность в себе, стабильная самооценка закладывается в детстве и обязательно  включает в себя простые и ясные словесные послания.
Ребенок открыт для того, что исходит от родителей, поэтому ребенок - это то, что мы ему, в том числе, говорим. Это внушение.

Но в каждом взрослом также живет этот ребенок. Поэтому важно продолжать самовнушение, которое работает, даже, если наша самооценка пошатнулась, а она, в той или иной степени, неустойчива в течение жизни.  Мы можем даже  в течение одного дня сомневаться в себе или же,наоборот, чувствовать себя на "вершине мира".

Поэтому важно продолжать говорить себе, особенно в минуты сомнений, такие простые слова:
- я люблю тебя
- я горжусь тобой
- я прощаю тебя
- это твоя ответственность
- ты справишься с этим, ты сможешь, у тебя все получится
- я в тебя верю
- даже, если у тебя это не получится, я все равно буду тебя любить.

Ребенку важно также говорить:
- я тебя прощаю. Каждый проступок, за который ребенка наказали, отчитали, должен быть прощен. Не стесняйтесь говорить - я тебя прощаю за то, что ты сегодня забыл вынести мусор.Это очень важно, чтобы инициатива, в будущем,не стопорилась. Раньше эту функцию выполняна церковь и это не просто так. Родители для детей тоже Боги и важно, чтобы дети чувствовали себя прощенными, чтобы дети могли дальше свободно проявлять инициативу.
- извини меня. Если мы что-то сделали не правильно по отношению к ребенку, мы должны извиниться. Это станет примером для ребенка - я могу действовать, потому что я извинюсь, если нанесу ущерб и я буду прощен.
- ты наш любимый ребенок
- мы хотели именно такого ребенка
- хорошо, что ты у нас есть. Эти слова важны, чтобы ребенок понимал, что его любят просто так, что он может нравиться таким, какой он есть. Любовь константа, она не может быть условием. Это дает стабильное принятие себя, адекватную самооценку.
- я горжусь тобой.

Важно никогда не отворачиваться от Вашего ребенка, не покидать его в трудную минуту, а поддержать и успокоить.
Иногда мы злимся на себя,когда  ошибаемся, иногда стыдимся и в этот момент хочется отстраниться , бессознательно избавиться от "неудачника",которым мы себя чувствуем.Мы забываем, что "добить себя" в этот момент - это самый худший вариант отношения к себе.
Можно в этот момент представить себя маленьким, двухлетним малышом и представить, что вы ругаете его. Ваше сердце смягчится и вы легче найдете слова утешения или просто прижмете его к себе или найдете того, кто вас обнимет в этот момент.
Если злость не пройдет - это подскажет вам, что у вас есть более глубокие проблемы.
Как-то видела по телевизору передачу, в которой выступали те, кто справился с раком. И там была одна модель, которая сказала, что после выздоровления она дала себе слово никогда больше не отворачиваться от себя и быть особенно доброжелательной  и поддерживающей по отношению к себе в трудные жизненные моменты.
Когда взрослые заботятся о детях не так, как они ожидают, дети переживают это, как предательство. Злиться, но продолжать заботиться, оставаться, по возможности доброжелательным, не предавать ребенка, если он что-то сделал не так, помнить, что, если бы он мог, он не сделал бы этого, он все сделал бы правильно, потому что дети очень стараются, просто у них не всегда получается.
Наш внутренний ребенок рассчитывает, что мы будем ему заботливыми, любящими, принимающими родителями, это наша ответственность перед самими собой - не быть себе "мачехой", не покидать и не предавать.

Иногда люди увлекаются "кнутом" и настолько забывают про "пряник", что взаимодействие с собой превращается у них  в насилие, которое выражается в сильном давлении на себя, в принуждении, в постоянном долженствовании.
И к психологу они приходят за тем, чтобы научиться еще эффективнее на себя давить и эксплуатировать.
И то, что я рассказываю, например, про всемирно-известного психолога, который ездит по миру с семинарами, и который запросто, когда ему плохо или страшно, может попросить кого-то его обнять, становится открытием для человека, который был уверен, что психолог как раз тот человек, который овладел искусством самоизнасилования и получает от этого удовольствие.
Я объясняю, что человек, успешно самореализовавшийся в жизни, не тот, кто все знает и не совершает ошибок, а тот, кто не критикует себя за ошибки, умеет простить и поддержать себя.

На самом деле людей страшит не чужая критика, а своя собственная. От человека, который "добивает" в случае неудачи такими, например словами - а я говорила, я тебя предупреждала...- можно уйти, но нельзя сбежать от внутреннего преследователя, который, рано или поздно загонит в угол, лишит желания что-то делать, действовать, лишит удовольствия от достижений своим вечным недовольством и бурчанием - ты мог бы и лучше; вот, если бы ты не спал прошлой ночью,тогда; зря ты вчера ходил в кино, надо было..
В конечном счете именно это брюзжание выматывает, лишает инициативы, сил и мотивации двигаться, чего-то достигать.

Даже, если что-то получилось не так, как хотелось бы, вернее так - особенно, если что-то не удалось - нужно сказать себе, как вы собой гордитесь; что вот это у вас получилось; что здорово, что вы рискнули; что в следующий раз все пройдет лучше; что сейчас вы очень довольны, а над ошибками вы поработаете потом, завтра.  

С уважением Ирина Ситникова.

Источник

www.psyshans.ru

Авторские статьи Ирины Ситниковой со схожей тематикой можно найти здесь

Консультация психолога
 

Мы любим тех, кто нас не любит, 
Мы губим тех, кто в нас влюблен, 
Мы ненавидим, но целуем, 
Мы не стремимся, но живем. 
Мы позволяем, не желая, 
Мы проклинаем, но берем, 
Мы говорим... но забываем, 
О том, что любим, вечно лжем. 
Мы безразлично созерцаем, 
На искры глаз не отвечаем, 
Мы грубо чувствами играем, 
И не жалеем ни о чем. 
Мечтаем быть с любимым рядом, 
Но забываем лишь о том, 
Что любим тех, кто нас не любит, 
Но губим тех, кто в нас влюблен.

www.psyshans.ru